Светлана Никонова - Вариации на тему бессмертия

– Скажите, вы называли сегодня несколько книг… кроме последней: я знал только двух авторов и ни одного названия. Скажите, здесь – тоже пишут?

– О да, конечно!

– Было бы интересно…

– Я могу посоветовать вам лучшее из того, что здесь написано, хотите?! – она забегала между полками. – Ну вот… Ну вот… Ах, всегда так трудно выбрать, но это – точно! – она остановилась, глядя на него своими ясными глазками, и положила перед ним несколько книг.

На этот раз он не стал медлить с покупкой.

– А господин К. вас все-таки не заинтересовал? Он пишет там, но там его, говорят, все еще мало кто знает.

– Нет, нет… – он запнулся на секунду. – Нет, я обманул вас… почему-то. На самом деле, так вышло, что я его читал.

Она снова приподняла бровки, но он уже заторопился к выходу, прижимая к себе только что купленную стопку завернутых в плотную бумагу книг. Однако в дверях помедлил и обернулся.

– Скажите еще… – произнес он. – Я вижу: здесь работают, развлекаются, едят, пьют, читают… пишут… Скажите: а умирают здесь?

Девушка наклонила головку и задумалась, моргнув немного удивленно.

– Не знаю… Как-то… Да… Наверное… – сказала она. – Да: ведь не живут же вечно?..

Он вернулся к себе, с некоторым трудом одной рукой открыл дверь и сгрузил, наконец, книги на стол. Теперь вся квартира казалась ему странной. Он еще раз обошел комнаты, открыл шкафы и выдвинул ящики. Там почти все было как будто на месте: какие-то бумажки, листочки, его черновики. Книги, разнообразные безделушки, даже несколько писем. Одежда, трость, новая шляпа, которую он купил как раз перед тем, как заболеть окончательно, и ни разу не успел надеть. Только какой-то ненужный хлам исчез. И все это – все это словно приведено было в какой-то порядок. Векселей не было и не было чеков, но они хранились, должно быть, у сестры, а она осталась там. На всякий случай он постучался в ее комнаты напротив, потом в комнату служанки, но никого не было и двери были плотно закрыты.

Он спустился на улицу и вновь пошел вперед в медленно нисходящих на город сумерках. Через два поворота наткнулся на приветливо зазывающее огоньками в окошках кафе. Внутри было довольно людно, но, на удивление, не слишком шумно. Голубоватый дымок сигар здесь и там змеился в неярком освещении. Таких кафе были тысячи и везде, но сейчас он оглядывал его с любопытством. Миновал столики, подошел к стойке бара. Чернобровый бармен с пухлыми, но проворными пальцами тут же обратился к нему, посверкивая маслянистыми глазами.

– Что желаете?

К. вспомнил, что за весь день не сделал даже глотка воды, и ощутил наконец мучительную жажду.

– Содовую воду.

– С виски? – бармен взглянул лукаво.

– О нет, нет, спасибо.

– А зря!

Он выпалил это так искренне, что К. пояснил немного ошарашено и неловко:

– Я не пью…

– Жаль. Вам бы, наверное, не помешало сейчас, – лицо бармена заморщинилось улыбкой.

– Почему же?

– Ну вы ведь недавно здесь, верно? Новизна нервы треплет, – он подал воду.

Выпив ее с наслаждением, К. занял столик и заказал себе ужин. После чернобровый бармен сам вышел к нему со счетом и с дымящейся чашкой на серебряном подносе.

– Раз не пьете – наш фирменный шоколад – за счет заведения! – возвестил он.

К. смотрел на него снизу вверх напряженно. Он попробовал отказаться, что-то пробормотал благодарность и, наконец, спросил:

– Скажите, как это видно, что я здесь недавно?

Бармен вновь расплылся в лукавой улыбке.

– У вас растерянный взгляд… и старомодная прическа. Но это дело легко поправимое, уверяю вас!

Уже стемнело, когда К. вышел на набережную пересекавшей город небольшой, но живописной речки. Здесь было самое широкое место, справа чуть светился рыжими фонарями каменный мост, на другой стороне – огоньки окон; чуть отсвечивающие островерхие крыши и башенки поднимались по холму вверх и ровно вторились в блестящей полоске воды внизу. К. долго смотрел, пытаясь угадать сквозь ночную тьму, насколько отличается этот вид от того, какой он много раз видел здесь раньше.

Наконец, он заметил чей-то пытливый взгляд, направленный на него сбоку.

– Господин К.? – спросил темноволосый молодой человек в потертой куртке, снимая с головы примятую шляпу.

– Да… – К. обернулся в недоумении. – С кем имею честь?..

Незнакомец улыбнулся радостно своими короткими реденькими усами.

– Я сразу вас узнал, сразу узнал!

Его звали Петер, он был художник. Пылкий взгляд его пробегал вдоль темного силуэта реки и вновь останавливался на удивленном лице перед ним.