Светлана Никонова - Вариации на тему бессмертия

Напротив красовалась лаковыми буквами вывеска книжной лавки. Прежде ее здесь не было. Открыли за время его болезни?.. В большом окне толпились нарядные тома. Он заглянул сквозь стекло. Молоденькая девушка со светлой челкой сидела в углу, склонившись. Заметив фигуру в окне, она подняла взгляд и улыбнулась. Он зашел внутрь.

– Вас что-то интересует?

– Да. Всё…

Девушка улыбнулась снова. Он оглянулся, посмотрел на полки, задержался взглядом на нескольких знакомых, но неожиданных названиях.

– Что нового? – спросил он зачем-то.

– Нового? – она наклонила голову, отложила книгу, которую читала, и вышла к нему. – Вот это только вчера появилось, – она указала вперед. – Новая книга господина А., сборник стихов господина Б., рассказы господина В… И еще один роман господина К.

Он вздрогнул.

– Господина К.?

– Да, да! – девушка подала ему книжку.

Он взял, взглянул и сразу отдал обратно.

– И что же? – спросил он тихо.

Она приподняла бровки.

– Хороший роман? – пояснил он.

– О, очень! А вы его знаете, да?

– Знаю кого?

– Господина К.: вы читали у него что-нибудь?

Он покачал головою.

– Нет, нет… не знаю.

– Ах, ну конечно… Вы, наверное, недавно здесь?

– Где?

– Здесь… – она присела на край стола рядом с ним. – Ну, в смысле, вы недавно умерли? – спросила она просто.

Он медленно повернулся, посмотрел на нее, потом сквозь стекло витрины, потом снова на полки и снова на нее.

– Пожалуй, – промолвил он наконец. – А вы – давно?

– Года два уже, – девушка беспечно откинула назад непослушную челку.

Он оглядел ее внимательно. Тонкие девичьи ноготки играли о край стола.

– Надо же. А выглядите, как живая.

Она рассмеялась. Потом нахмурила бровки и указала на книжку.

– Очень хороший роман. Рекомендую.

Он как-то виновато сунул руку в карман, ничего не выудил, отступил на шаг.

– Я не знаю… Как у вас тут принято?

– А… Вот что! Кстати, вы можете покупать в кредит. Но так вам нужно пойти в муниципалитет: всем вновь прибывшим там положена вот такая большая сумма! – она широко развела руками. – Но эту книжку я вам подарю, хотите?

– О, нет, нет, спасибо! – проговорил он и скорее выбежал прочь на улицу.

Он выбежал, остановился, взглянул прямо вверх и метнулся куда-то в сторону. И бежал, пока не выбился из сил и не обнаружил себя на большой улице, по которой ползли, переваливаясь и постукивая, коляски и автомобили. Он сел на край тротуара и обхватил руками голову. «Если я умер, то могу делать все, что угодно», – мелькнула мысль. Однако несколько прохожих с другой стороны уже бросали на него не столько удивленные, сколько понимающие взгляды.

– Любезнейший! – мягко проговорил кто-то сзади.

К. обернулся, вскочил и опрометью бросился дальше.

«Нет, вы хотите сказать, что все эти люди – мертвы?» – думал он, все еще нервно шагая по ставшему вдруг незнакомым городу. Ему уже представлялось, что он видит разряженные скелеты, степенно и безмятежно продвигающиеся мимо него. Но прохожие поглядывали тепло и незлобиво, и он с трудом спасался от этих приветливых глаз. Народу вокруг стало явно больше, машины оживленно гудели, пугая осторожных лошадей. Клерки спешили на работу, дамы приподнимали воланы юбок, обходя поблескивающие лужи. Когда он вышел, было, должно быть, просто слишком рано. Теперь же улицы были усеяны разнообразными витринами, кафе, ресторанами, афишами, лавками и всем, чем могут жить улицы цветущего города. Справа махала оторванными краем размалеванная афиша цирка, слева зазывал к себе в широкие двери огромный кинотеатр.

«Они едят, пьют, работают и развлекаются», – думал К. Но самому ему ничего из перечисленного вовсе не хотелось. Ему хотелось лечь и умереть.

Однако он пробродил в недоумении по этим улицам так долго, что, когда вышел, наконец, почти случайно, на центральную площадь, часы на башенке впереди как раз грозились пробить шесть. Примыкая к этой башенке вплотную и венчая площадь своей старинной отделкой, сбоку возвышалось здание муниципальной конторы. Видимо, только это неуклонное движение стрелки к закрытию ее дверей заставило его решиться и зайти. По крайней мере он был уверен, что там уже некому его принять.

Внутри оказалось пусто, тихо и как-то слишком чисто, а лестница была словно слишком широкой. За дверью в углу ворковали голоса, но она была плотно закрыта. Он проскользнул мимо и поднялся этажом выше, прошел по коридору, слушая, как гулко поскрипывает пол, и осторожно потянул за ручку двери с золоченой витиеватой надписью. Она не поддалась, он вздохнул облегченно и отпустил.