Олег Буяльский - Последний Агонь. Роман о жизни в лабиринтах семьи и офиса. Книга 2. Квадривиум

Возможно ты прав (нем.)

Денежное поощрение для топ-менеджеров. Разница между стоимостью пакета акций компании на момент подписания договора и в заранее оговоренную дату (как правило, через несколько лет). Если стоимость акций растет, Директор получает вознаграждение. Если акции падают в цене, то Директор остается ни с чем. Величина подобного вознаграждения может превышать годовую зарплату во много раз.

Разум, интеллект, разумность, рациональность.

Ф. И. Тютчев: «Умом Россию не понять,/ Аршином общим не измерить:/ У ней особенная стать – / В Россию можно только верить».

Эту крылатую фразу приписывают нескольким авторам. Подробности легко найти в интернете. Первая интуитивная мысль – про Есенина. Его стиль. Но это – не он.

Вернемся к тебе с обратной связью (анг.)

Немецкий юмор – серьезная вещь (анг.)

Акела – старый волк из «Книги джунглей» Редьярда Киплинга, наставник Маугли. Был вожаком стаи, но к концу жизни стал волком-одиночкой.

Популярная метафора, которая встречается в творчестве многих авторов, например: Джека Лондона (роман «Майкл, брат Джерри»), Ирвина Шоу (роман «Молодые львы»), Бориса Гребенщикова («Когда в городе станет темно,/ Когда ветер дует с Невы,/ Екатерина смотрит в окно,/ За окном идут молодые львы..») и так далее…

Дословный перевод фразы «Let’s have lunch» – «позволим себе иметь ланч» (анг.)

«Ilman sokeria – без сахара» (финн.) В финском слове «sokeri – сахар» явно угадывается тот же корень, что и в «цукер», «сахар», «sugar» (анг.), «sucre» (фр.), «zucker» (нем.), «azúcar» (исп.) и т. д. Тесны узы индоевропейского родства.

Считается, что восстание матросов на броненосце «Потемкин» в 1905 году вспыхнуло после того, как им на обед подали червивое мясо. Это событие стало одним из первых эпизодов революции 1905 года. В 1925 году Сергей Эйзенштейн снял на эту тему фильм «Броненосец „Потемкин“», о котором многие слышали, но который мало кто смотрел. С классикой сплошь и рядом так: людям достаточно того, что она (классика) есть, и они о ней слышали. Классика самодостаточна и живет своей собственной жизнью, постепенно удаляясь от путей, ведущих в сторону широкой публикой.

Языковые средства ограничены. «Мысль изреченная есть ложь», – сетует известная максима. Однако, душа, как говорится в известной песне, – «обязана трудиться и день и ночь». Она и трудится. Язык по образному выражению какого-то классика (то ли Ленина, то ли Толстого) – «живая душа народа». Душа трудится, испытывая на прочность формы, знаки и образы языка. По поверхности синтаксиса идет рябь, глубинный поток семантического Гольфстрима остывает и меняет направление. Возникает риск «тектонических сдвигов», «слома шаблонов» и «разрыва множественных парадигм». Первые признаки, «сигналы раннего оповещения» – всегда слабы. Их легко пропустить и не заметить. Один из подобных сигналов изменяющихся смыслов – изменение порядка слов в предложении. В словосочетании «порядок слов» – главным является понятие «порядок». Он отражает устоявшуюся схему вещей, «Большую схему всего». Однако, догматические интерпретации «Большой схемы» подвергаются авторским трактовкам. В русском, английском и многих других языках используется прямой порядок слов: подлежащее, сказуемое, дополнение. Например: Коля пошел в кино. Все четко и понятно: субъект действия предшествует самому действию, за которым тянутся последствия или над которым довлеют обстоятельства. Но так не всегда. Начинающие изучать немецкий язык, как правило, удивляются возможности инверсии словесного порядка в предложении. «Пошел я в кино» – не менее нормативно, чем тот вариант, когда «Я» оказывается первым словом в предложении. Мораль? Последствия не всегда следуют за действием. Иногда результат предшествует действию и провоцирует его. Будущие последствия гарантируют прошлые действия. Причины определяют следствия, но и следствия предопределяют причины. Звучит непривычно, но средства языка подтверждают, что это вполне возможно. Просто надо вслушаться в то, что мы говорим. Ревизия прошлого – любимое времяпрепровождение широких народных масс. Время обратимо в любую сторону.

Чехов говорил о своих рассказах, что они «короче воробьиного носа».