Евгений Стаховский - Бог почти есть

Ты не знала что такое хобби, и стала собирать значки. К четвёртому классу накопила восемь штук и совершенно внезапно влюбилась. В класс пришёл новенький. Его папа был военным, и они всей семьёй переехали из другого города. Ты совсем не понимала что такого в нём нашла, и не очень представляла что такое вообще – влюбиться, но кого интересуют такие мелочи. Тем более что довольно скоро стало понятно, что влюбиться это значит хотеть быть рядом всегда и иногда целовать в щёчку. Но не часто. И чтоб никто не знал. А то засмеют.

Смеяться никто не стал – к тому моменту когда все узнали что у вас любовь, у всех остальных она тоже уже была, и вы давно гуляли вечерами все дружно, чувствуя себя почти взрослыми.

Почти, потому что совсем вечером всё равно надо было идти домой, к маме и папе, делать уроки, мыть посуду и смотреть кино по телевизору. Домой ужасно не хотелось, но делать было нечего – больше идти было некуда, да и вообще, как это – бросить родителей? Ну уж нет. Они волнуются и так далее.

В восьмом классе ты так же внезапно разлюбила своего приезжего сына военного. На то были две причины. Во-первых, ты честно влюбилась в совершенно другого парня из соседнего двора; во-вторых – приезжий всё равно уезжал с родителями в другой город. Его отца снова куда-то направили, так что может и слава богу. В своё оправдание ты убедила себя что он тебе попросту надоел, вот так взял и надоел, поэтому ты его и бросила, хотя расставание было чисто техническим.

Твой новый парень был старше тебя на три года, всё время курил, и держал дома здоровенного серебристого дога. Чуть позже ты поняла, что никакой новый парень был тебе не нужен, и сигареты не нужны, и даже зависть подруг не нужна – у них-то не было парня на три года старше – ты поняла, что если тебе кто и нужен, то только вот этот серебристый дог. Его звали Марс, и он тоже жутко тебя полюбил. До этого времени ты ни разу не просила у родителей ни собачку, ни кошечку, ни даже хомяка – тебе просто не приходило это в голову. Вот это было действительно странно – обычно все дети хоть кого-то да выпрашивают, а ты нет, не просила, но может и хотела.

С Марсом ты проводила всё свободное время. Ты приходила к своему другу и оставалась в итоге вдвоём с собакой – другого выбора не было. После того как ты с ним познакомилась, ты тут же поняла, что конечно же всю жизнь хочешь собаку, но у мамы оказалась аллергия и она впервые в жизни сказала решительное «Нет». Поэтому твоей собакой стал Марс, ему и самому начинало так казаться и он принял тебя в члены своей стаи, хотя принял тебя конечно твой старший на три года друг, но Марс явно сыграл в этом большую роль. И с удовольствием позволял тебе завязывать ему бантики, гулять с ним, учить его разговаривать и заниматься прочими умными вещами. Ты читала ему вслух любимые сказки, а потом вдруг тебе исполнилось шестнадцать. Ты тут же получила важный документ и не менее важный первый сексуальный опыт. Никто и не говорит, что ты улеглась в постель с первым встречным, всё было, конечно, по-другому.

В постель ты действительно улеглась. Вы долго целовались, да-да, с ним, с тем, на три года старше, с хозяином Марса, а когда дошло до самого главного, ты вдруг чего-то испугалась, впала во временный ступор, неожиданно сказала что тебе надо домой, и немедленно ушла, оставив парня в полном недоумении. В ещё большем недоумении пребывал Марс – он никак не мог взять в толк почему вы сегодня не пошли гулять и где новый бант?

Дома в ванной ты долго плакала, смывала косметику и обзывала себя дурой. Ты пообещала себе, что никогда больше не придёшь в тот дом и ревела ещё больше, понимая как сильно будешь скучать. Конечно, по Марсу. Ну и по его хозяину чуть-чуть тоже.

Он не звонил, совсем не приходил, и в конце концов ты смирилась. Лишь иногда, через арку заглядывала в соседний двор, чтобы посмотреть на гуляющего пса, который тоже очень скучал. Однажды ты чуть себя не выдала и еле-еле успела спрятаться в ближайшем подъезде – Марс заметил тебя в один из четвергов твоей жизни и бросился к тебе со всей своей собачьей скоростью. Сначала ты перепугалась, но слегка успокоилась, поняв что в первом попавшемся подъезде живёт твоя подруга, поэтому ты так стремительно и уверенно справилась с лестницей. Взбежав на третий этаж, затыкая уши – ты слышала как Марс надрывно лает внизу – ты стала ломиться в знакомую дверь. Слёзы текли сами собой, превращая лицо в неудавшуюся картину. Дверь открыли и тебе пришлось долго что-то врать про то, что ты такая дура – шла по улице и вдруг подумала о том как плохо людям жилось в войну, как тебе вдруг стало всех их страшно жалко и ты разревелась и вот теперь пришла, чтобы тебя хоть немного поругали и напоили чаем.