Должен вам сказать, что лаборатория, включая апартаменты, в которых я сейчас нахожусь, располагается в старой заброшенной штольне. Раньше здесь проходила золотоносная жила, разработкой которой занимался отец Джона, вернее – его концерн. Добыча золотоносной руды осуществлялась методом продольного бурения. Джон обустроил в этой шахте научно-исследовательский центр – очень уютный, чистый и светлый. Удивительно, но совсем не ощущаешь, что находишься в глубине скального массива. Но о лаборатории потом. Сначала расскажу, как мы сюда добирались.
Мы расстались с вами, когда Боинг подлетал к территории Канады. Перевалочная база – Ванкувер. Он принял нас в свои объятия и сразу покорил неистовой красотой. Ванкувер романтичен и прекрасен! Всё как в фильмах о мореплавателях: шум прибоя, чайки, белоснежные океанские лайнеры в акватории. И всё в обрамлении причудливых гор, покрытых снежными, пушистыми шапками. Тут и пальмы с сибирскими кедрами вперемежку (где ещё такое встретишь?) и необыкновенно чистый морской воздух. Ванкувер поражает уникальным сочетанием первозданной природы и дивной архитектуры. Тот редкий случай, когда природа и человеческий гений дополняют друг друга и порождают симфонию. Хотя, стоило мне с главной улицы завернуть за угол, и картинка померкла. Но не всем же жить на парадной стороне. Есть ещё и иммигранты.
В Ванкувере мы пробыли около трёх часов, а затем на небольшом спортивном самолёте вылетели в Джуно и через полчаса были на месте.
Портовый город Джуно находится в проливе Гастино, на юге Аляски. К городу не подходит ни одна дорога, добраться можно только по воздуху или по морю. Это небольшой уютный городок, с населением около тридцати тысяч человек. Он был основан в 1881 году после открытия месторождения золота. Назван в честь золотоискателя Джозефа Джуно, личности, похоже, весьма романтичной и незаурядной (разбойник, понятно!).
Джон мне предложил на выбор: посетить музей истории Аляски, либо русскую православную церковь Святителя Николая. Я отправился своим ходом в церковь, а Джон отлучился по делам.
Русской, церковь называется по традиции, с тех пор, когда Аляска была частью Российской империи. А сейчас русских среди прихожан нет, служба идёт на английском языке. Тем не менее, когда подошёл к храму, повеяло чем-то родным, даже сердце защемило. Скромная деревянная церквушка, конца девятнадцатого века, штакетный палисадничек и, столь милая русскому сердцу сирень. Внутри церкви – одноярусный деревянный иконостас; росписи на стенах отсутствуют. В храме людей, как впрочем, и служителей не было, лишь перед ликом Николая Угодника стоял одинокий мужчина в жёлтой куртке.
Мы вышли с ним на улицу и разговорились. Говорил в основном прихожанин; мой английский – через пень колоду. Зовут его Майкл Нельсон. Я понял, что церковь он посещает около двух лет. Сюда его привела большая семейная трагедия: два года назад без вести пропала его дочь Саманта, трёх лет от роду. Узнав, что я из России, Майкл почему-то обрадовался, показал фотографии дочери и жены. Ещё он рассказал, что недалеко отсюда, на острове Каяк, проживает старообрядческая русская община. В общем, расстались мы очень тепло.
А вскоре и Джон подъехал.
Он предложил пройтись по городу пешком. Бродили, в основном, по району Сент-Френклин-Стрит, заполненному барами, магазинами и ресторанами. Как проводили там время – рассказывать не буду (выпивали, конечно). Потом взяли машину и поехали в предгорье ледника Менденхолл (если бы не мой диктофон, я бы давно запутался в названиях).
Мы проехали километров двадцать и упёрлись в горные отроги. Местность совершенно дикая, вокруг только сосны и скалы, да нереально ультрамариновое небо над головой. Из видимых признаков цивилизации – одинокое мрачноватое здание в долине. Джон отпустил машину, и предложил совершить прогулку в горы.
– Что это за здание, Джон?
– В нём живут мои сотрудники и обслуживающий персонал. Но сейчас почти все в отпусках. В лаборатории только два человека: доктор Алекс и Гарри – наш повар.
Джон предложил подняться наверх по склону. Честно сказать, я несколько подустал, и перспектива карабкаться на горы меня не вдохновляла. Вот неугомонная натура. Мог бы и на завтра отложить!
– Владик, да тут недалеко! Всего лишь сто метров, вверх по хребту.
«Ну да, ладно! – подумал я. – Сто метров как-нибудь одолею. Наверное хочет какой-нибудь красивый вид показать». Около получаса мы поднимались по каменистой тропке и, наконец, упёрлись в гранитную скалу. А позади – пропасть.
Читать дальше