Владимир Козлов: Разбитый калейдоскоп. Современная версия «На дне»

© Владимир Козлов, 2017

ISBN 978-5-4474-7602-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Владимир Козлов родился в 1950 году в городе Горьком. Всю свою жизнь работал в спорте. Автор трилогии Горькое молоко, Хвост фюрера, Розы для Магистра и других произведений.

глава 1

Переезд на другую квартиру всегда считается вторым пожаром, как бы этого не хотел новосёл.

Павел Алексеевич Тарасов, отодрав телевизионный кабель от плинтусов, скрутил его и засунул в бумажный мешок. Затем он, подставив табурет к антресолям в коридоре и начал перебирать годами нетронутые разные вещи. Всё летело в хлам.

– Зачем выбрасываешь нужные вещи? – спросила внучка Катя, подняв с пола старые часы с кукушкой.

– Не будем захламлять новый дом, утилём, – ответил ей дед, скинув сверху картонную коробку с бумагами. Пожелтевшая и деформированная временем коробка сразу развалилась и оттуда высыпалась кипа бумаг чертежей и черновиков институтской дипломной работы пропахшей затхлостью.

Катя стала собирать с пола бумаги, и складывать в кучу. Разгребая ворох ненужных бумаг, ей в руки попался фотоальбом. Она открыла первый лист альбома, на неё смотрел портрет маленького мальчика в пионерском галстуке.

– Дедушка, а это кто Павлик Морозов? – спросила она.

Дед с удивлением посмотрел на внучку:

– Ты откуда про Морозова знаешь? – и увидал в руках Кати открытый старый малинового цвета его альбом, о существование которого он давно забыл

– Передача по телевизору вчера была про него, – ответила Катя.

– Дай – ка я на него взгляну? Я ведь думал, что этого альбома в живых нет, а он вон, где отыскался, – обрадовался дед.

Он сел на табуретку и взял альбом в свои руки.

– Нет внучка, это не Павлик Морозов, а Павлик Тарасов, – ответил он ей, – это я в детстве.

– Как интересно дед. Дай я посмотрю все фотографии? – попросила Катя.

– Занимайся пока своим делом, я посмотрю, потом тебе дам, – сказал он ей.

Но Катю разобрало любопытство. Ей интересно было взглянуть на маленького дедушку. Она положила свою ручку на плечо деда и склонилась над старым альбомом, словно над самой любимой своей куклой.

Над фотографией была надпись. Павлику десять лет. День пионерии 1960 год.

Перелистав страницу, там была приклеена коллективная фотография третьего «А» класса вместе с учительницей Софьей Ивановной Рудковской и подпись двадцать второе апреля 1960 год. Это был день, когда их класс принимали в пионеры. И когда мать, работая во Дворце культуры художественным руководителем, привела его учиться играть в эстрадный оркестр на трубе, где он занимался с взрослыми музыкантами. Софья Ивановна учительница старорежимных взглядов, ревностно и осуждающе относилась к тому, что Тарасов, пренебрёг школьным духовым оркестром, который несколько лет существовал в школе, а пошёл в чуждый для пролетариата буржуазный джаз. При удобном случае она всегда напоминала ему об этом.

Софья Ивановна все года ходила в одном и том – же черном платье, какие носили монашки. На плечах у неё постоянно находился платок или косынка тёмных тонов. В праздничные дни она на платье прикалывала камею с непонятным изображением. И от этого её облик казался властолюбивым, как у Вассы Железновой. И если бы вместо камеи у неё висел крест, то она бы больше походила на игуменью из женского монастыря.

Рудковская была строгой и требовательной учительницей. Не терпела, когда на уроках отвлекались её ученики. Если заметит шептунов, ни слова не говоря, брала с классной доски тряпку и клала её на парту перед нарушителем, давая понять, что если услышит повторные переговоры, то заткнёт рот тряпкой. Тут же в классе наступала тишина. Софья Ивановна не допускала, когда её ученики занимались посторонними делами, она сразу давала команду, – «Руки назад» и после этого все ученики, словно заключённые закладывали нехотя руки за спины. За плохое поведение и удовлетворительные оценки, полученные на уроках, она наказывала весь класс, отменяя уроки физкультуры и пения, заменяя их русским языком или арифметикой. Поэтому у неё никогда не было второгодников. Не было у неё и любимчиков. Для неё все ученики были равны. Она одинаково относилась к дочке дворника и к дочке директора завода.