Константин Игнатов - В рассвет перед днём смерти…

Аина Волнянская, урожденная Грановицкая, молодая женщина 35 лет от роду, довольно миловидная, но, увы, совсем не красивая: она слишком худа, даже можно сказать тоща, ее фигура похожа на правильный параллелограмм, ноги, правда, слегка кривоваты, да руки непропорционально малы, а ее лицо, единственное, что могло бы быть украшением такого женского тела очень блекло, вернее, оно имеет неестественный голубовато-серый оттенок, отдающий своей палитрой на какой-то серьезный диагноз. При этом, у Аины довольно красивые глаза, они большие и очень выразительные, особенно в них приятно смотреть на природе, окунаясь в лучи золотистого солнца, когда небесно-голубой оттенок неба сочетается с нежно бирюзовым отливом глаз. Нос мал, с горбинкой, а губки слегка пухлы, прибавьте к этому локоны каштанового цвета, упрямо падающие на неказистый лоб и вы получите тот самый образ жены Волнянского. Можно и про характер. Он очень мягок, сама она относится к тому типу людей, которые всегда и во всем будут кому-то подчиняться, им просто жизненно необходим вожак с факелом в руке. Аина никогда ничего не говорит поперек словам мужа, она готова слепо слушаться его повелениям, даже не беря в голову смысл своего действия. Она слишком робка для этого, это у нее с детства так. Аина однако не знала, как звали ее отца, она искала его, обращалась во все возможные службы, но все, словно сговорившись, выдавали ей разные заретушированные фотографии, подписанные самыми разными именами. По паспорту, конечно, она имела отчество, но оно ей так не шло, что даже произносить его вслух в сочетании с ее именем было большим оскорблением для нее лично, это отрицало бы ее, потому, тактично опустим данный факт. Эта женщина привыкла жить по принципу: «Ни больно, ни хорошо; ни грустно, ни смешно», она не желает иметь чувствительность, как данность, даже с удовольствием удалила бы себе все нервы, ей принципиально не нравиться, что-либо чувствовать, будто это что-то хорошее или плохое. Порой импульсивна, даже меланхолична, может действовать сгоряча, подчиняясь однако не порыву в эмоциях, а скорее растущему одинокому озверению.

Единственное, что ее всегда развлекало – это чтение чужих писем, у нее прямо страсть к этому была, а кроме этого, мало, что могло развеселить эту женщину. Бывает, в минуты всеобщего праздника, она ходит повесив нос или наоборот, смеется, когда другие плачут, стоит ли говорить, любила ли она?! Конечно же, нет! Единственным исключением можно считать ее паническую привязанность к мужу, любовь ли это? Вряд ли, но самый большой страх Аины – это потерять близкого, но лучше его вообще не приобретать! «Но как же она тогда вышла замуж?» – спросите Вы. А я отвечу. Она исходила из мысли, что это просто нужно, да и мама настояла… В общем, может случайно, а может так и было задумано кем-то или чем-то с выше, но восемь лет назад Константин и Аина сыграли свадьбу. Она была скучной для обоих, гостей было человек пятнадцать (половина из которых случайно присоединились с улицы, почуяв запах спиртного) и уже через два часа после начала, все празднество завершилась, а дальше наступила тоскливая и безысходно унылая жизнь, начавшаяся с первой брачной ночи, когда молодожены зачали ребенка, девочку, имя которой дали Алиса, что была с самых малых лет больна неизлечимым недугом, но она, и только она являлась истинной скрепой между мужем и женой. Волнянский любил Алису настоящей любовью отца, но не мог дать ей ни счастья, ни утешения, за что сильно корил себя, и конечно, всякий раз просыпаясь утром начинал свой день с мысли о ней, при чем мысли всегда имели характер печальный.

Однако, в ту самую первую ночь молодожёны заснули в разных углах комнаты, с тех пор, вместе они больше не спали, да и не было места, их постели были слишком малы для этого. Куда проще было чередовать сон на кровати друг с дружкой, и как мог бы заметить самый внимательный из моих читателей, сегодняшней ночью, очередь была за Константином Германовичем…

– Жена, – небрежно раздался сиплый голос из угла, что возле кровати, – А завтрак?

Надо так же сказать, что обращение в этой семье было тоже странным, ни муж, ни жена ни разу не обращались друг к другу по имени за последний год, отдавая тем самым дань уважения к статусу.

– Конечно, муж, – тут Аина приподнялась с дивана и медленно подошла к кровати, а затем села на уголочек и закинула голову к верху, так, что ее правая щека казалось немного румянее, попав под лучи восходящего солнца. – Только вот скажи, тебе совсем не хочется на море? – начала тихо она. – А мне ужасно да и Алисе было бы это полезно. Может съездим на юг, попьем хорошего вина, поговорим об искусстве, да просто в конце концов займемся той глупой ерундой, что занимаются люди в дни, свободные от обязанностей… Что скажешь?