Виктор Чернышов - Мысли Авангарда. Сборник рассказов

В общем, бедолаге оставалось идти пешком. Хотя, какой из него бедолага. Этого парня отделяли какие-то 30 км пустыни. От безбедной жизни на каком- нибудь далеком острове. Наймет себе легкомоторный самолет, улетит куда- нибудь, где он своей сумкой героина даже не удивит никого. Заплатит пилоту так, что тот вообще забудет, что самолет умеет пилотировать, не то, что уж про парня, которого недавно отправил на его маленький личный рай. И будет этот снайпер жить в своём доме, обнесенном высоким забором на берегу океана в окружении нескольких молодых островитянок, которых заберет у местных сутенеров раз и навсегда.

Радужная перспектива, не правда ли? Да уж. Не то, что моя…

Вот так один последний выстрел решил всю ситуацию кардинально. Промахнись он, и на его месте, скорее всего, был бы я. Бежать ко мне полкилометра без укрытия с одним пистолетом было бы для него фатальным решением. Думаю, он бы даже пробовать не стал. Тогда уже я искал бы себе легкомоторный самолет и далекие острова в океане, а не он. Собрал бы все тела в кучу и поджег. Разбери потом, кто был последним выжившим и кого пытаться искать.

А солнце палить не переставало. Снайпер снял уже ненужный бронежилет, бережно положил неисправную винтовку на землю рядом. Перекинул обе сумки через плечо и побрел в пустыню. Пройдя метров двадцать, остановился, бросил обе сумки и легкой трусцой вернулся к бронежилету.

– Амиго, ты когда-нибудь видел салют?

– Нет, – сдавленно ответил я.

– Ну, тогда сейчас увидишь, не пропадать же добру. Люблю я шум и свет, амиго.

Затем отстегнул от бронежилета ручную гранату, дернул чеку и кинул в открытую дверцу фургона Ford Transit.

Сказать, что мой убийца – кретин, ничего не сказать. Конечно, фургон стоял не близко, но черт его знает, это же, мать её, граната. И стоя на пороге новой безбедной жизни ради потехи, так рисковать я бы не стал, точно.

Прошла секунда, две, три, пять… По-детски заинтересованный взгляд снайпера сменился гримасой разочарования. Осечка! Ну, слава Всевышнему, а то чего доброго еще меня пришибло бы. Хотя, что бы это изменило…

– Не судьба, амиго! Не судьба! – проговорил снайпер и пошел в направлении сумок. И даже не попрощался, мерзавец. Ну и черт с ним. Надеюсь, жить мне осталось немного, или надеюсь, что много, черт его поймет уже. Кажется, мне всё равно. Эх, сейчас бы вытащить пулю, обработать и зашить рану, так бы я оклемался через пару месяцев, а не умер от потери крови, как подстреленный койот. Думаю, что со временем и ноги заработали бы. И что бы я дальше делал, кстати? Нет, нет, правда, представить, если бы жизнь дала мне второй шанс, кто-то приехал и спас бы меня, что бы я делал тогда?!

Странно об этом думать, но, думаю, я бы не вернулся к своему ремеслу. Пожалуй, все было бы иначе. Возможно, уехал бы на заработки в штаты. Там хоть и относятся к тебе, как к скоту, но платят относительно хорошо. А потом бы нашел свою Аделаиду, попросил бы у нее прощения за все, что совершил, пообещал бы, что не вернусь к своим старым делам. С ней и зажили бы мы вместе в своем доме, который я купил бы на деньги, заработанные в штатах. Устроился бы на заправку к брату. Этих денег хватило бы, чтобы нормально жить в Мексике. Так и коротали бы свой век. Все лучше, чем положение, в котором я нахожусь сейчас.

Вдруг я услышал звук, который, как мне казалось, я уже никогда услышу. Звук выстрела. Сердце бешено заколотилось, нахлынул страх. Удивительно, как быстро я приобрел фобию?! Одно ранение, и на тебе – любое напоминание о летающих кусках свинца наводит на меня сильнейший страх. Затем послышался звук мотора, ответный выстрел, ещё, ещё… Стрелял кольт снайпера, и кто-то еще, кажется, из ружья. Очень интересно… Кто мог приехать, не понимаю! Звуки выстрелов приближались. Вскоре я услышал чьё-то частое дыхание. Из-за моего пикапа выбежал снайпер. Он выглядел весьма испуганным, и я бы даже сказал, обескураженным. Он пробежал ещё несколько шагов, кинув на бегу свой обеспокоенный взгляд на меня. Пуля с глухим звуком вошла ему в спину. Он упал, смотря мне в глаза и шевеля губами. Жаль мне его не было. Но какого-то удовольствия я тоже не испытывал. В конце концов, он меня убил. Да, именно убил, ибо кто бы там ни был за моим пикапом, оставить меня в живых – для него или для них, значит, взять меня в долю, а иначе я однажды проговорюсь обо всем, что здесь случилось, а это никому не нужно. Так что можно смело утверждать, что я мертв. Дикий запад как был диким, так и остался.

Я услышал мексиканскую речь. Должно быть, Ramones. Либо они отстали от основных по каким-то причинам, либо они что-то замыслили и приехали специально позже. Но это точно были не наши, ибо мы приехали сюда все, кто мог, остальные были в городе Сабинас, по каким делам, правда, не знаю. Прошло время, и я услышал, как двое о чем-то спорили. Спор проходил недалеко за моим пикапом. Потом шаги стали приближаться, и к снайперу приблизился молоденький парень лет 16. Подойдя совсем вплотную, он, не сводя с умирающего мушки своего револьвера, ногой пнул пистолет снайпера метров на пять. Странные ребята. Если так боялись снайпера, могли бы сделать контрольный выстрел издалека, или им что-то нужно от него? Сумки на виду. Но через секунду я понял смысл этих сложных маневров, так как именно через секунду раздался выстрел, и юнец, подошедший к снайперу, упал замертво на еле дышащего снайпера.