Клава Дырда - Тела

– Уважаемая, – мальчик поморщился, – ты находишься на моей территории, и будь добра сначала ответить на мои вопросы.

– Хорошо…

– Итак, на сотрудника комитета внутренней безопасности ты не похожа, они носят форму. Но ты и не здравофицер. Так кто ты? И что тут делаешь?

– Я работала на фабрике. Меня зовут Элина, можно Лина. Я сбежала…

Возможно, мне стоило вести себя более осмотрительно, но я так обрадовалась увидев здесь, на безлюдной территории человека, что чуть не разрыдалась от счастья. Это же было настоящим чудом встретить в пустыне того, кто живет в одиночестве и сможет меня этому научить.

– Как сбежала? Зачем? Тебя хотят ликвидировать?

– Не совсем, хотя теперь уже не знаю. Если тебя интересует, нарушила ли я Устав, то да, но только тем, что вышла за территорию анклава.

– Так зачем вышла-то?

Я не знала, стоило ли говорить ему всю правду.

– Я просто ушла. У меня там никого не осталось, не вижу смысла бесконечно работать в ожидании, пока… В общем все равно всех кремируют, так какой смысл…

– Ты одна из больных?

– Пока нет…

Мальчик опустил палку вниз.

– Слушай, давай сразу откровенно. Мне лишний рот не нужен. Если ты сейчас ко мне прибьешься, вся такая несчастная, мне это не понравится.

– Понятно. Так у тебя есть еда? Прошу хотя бы немного еды и я уйду отсюда. И никому про тебя не расскажу, обещаю.

– Да тут и нет никого. Кому ты расскажешь… Ладно, можешь пока зайти ко мне. Ненадолго! А потом извольте на выход.

– Хорошо, спасибо.

– Заметано, пошли за мной.

Парень зашел в первый центральный вход и стал подниматься по лестнице. До этого я ни разу не была в подобном помещении. На каждом этаже находилось четыре двери, некоторые открытые, в проемах виднелась очень старая мебель и цветастые стены. Мы поднялись на пятый этаж. Мальчик открыл первую справа дверь и зашел туда. Я тоже переступила порог и попала в небольшой коридор из которого уходили три крохотные комнатки. Здание абсолютно не было похоже на наши просторные жилые блоки. У нас на каждом этаже были широкие коридоры, а одиночные комнаты раза в два превышали эти норы. Мальчик остановился в самой маленькой комнатушке. Там стоял крохотный стол и один стул. Из шкафа белого цвета он достал глубокую тарелку и поставил ее в миниатюрный шкафчик с прозрачной дверкой. Было видно, как в шкафчике загорелся свет, через некоторое время раздался звон, и свет погас. Мальчик вытащил тарелку и подал мне. Еда на тарелке источала пар.

– Это микроволновка, если что. Прибор такой, еду греть. Ты, наверно, и не видела ни разу…

– Нет не видела. А что это? – спросила я, кивнув на тарелку. В ней лежала светлая плотная субстанция.

– Картофельное пюре. Картошка, которую ты у меня повыдергала.

– Это можно есть, да?

– Если б было нельзя, ты бы наткнулась на мой засохший труп. Только ее я в основном и ем.

Он подал мне металлическую ложку. На фабрике мы всегда ели одноразовыми из перерабатываемого пластика. На вкус картошка не напоминала ничего. Это была густая, с мелкими комочками, тяжелая жижа. Но я съела все. На последних ложках она мне даже понравилась.

– Спасибо, – я протянула мальчику пустую тарелку. Пока я ела, он спокойно смотрел на меня. – Как тебя зовут?

– Гера. Герман Титов.

– Странное имя. Да и говоришь ты странно, я не все слова понимаю, если честно.

– Ну я сразу догадался. У тебя на лице это написано. Что не понимаешь…

Мальчик ополоснул тарелку водой из пластикового ведра и убрал ее в подвесной шкафчик.

– Ты один живешь?

– А ты видишь здесь еще кого-то?

– То есть ты питаешься этой картошкой, пьешь воду и тебе всего хватает? А откуда, кстати, воду берешь?

– Ну, конечно, сейчас я так сразу начну тебе все рассказывать. С чего бы это?

Гера хохотнул и скрестил руки на груди.

– Сколько тебе лет? – я не могла остановиться задавать вопросы.

– Шестнадцать. Кажется. Если родители не обманывали. А тебе сколько?

– Двадцать один почти.

– И, наверняка, большую часть жизни работаешь на фабрике. Я знаю, что вы там чуть ли не с пеленок ползете в это адище.

– Нет выбора, людям нужны лекарства.

– Да что ты говоришь! – Гера манерно всплеснул руками и улыбнулся. – Ладно, не будем об этом, а то придется выгонять тебя на улицу. Не люблю я вас, зомбированных.

– Каких?

– Неважно.

Гера замолчал и стал исподлобья меня рассматривать. Он скользнул взглядом по испачканному кровью рукаву свитера, по моим грязным штанам и остановился на лице. Видимо, выглядела я все еще не очень хорошо, потому что он уже более мягким тоном сказал: