Марианна Маню - Охота пуще неволи

Тайган – порода Дины, была почти вымирающей. Больше на Украине таких собак не было. Да и в Киргизии она считалась редкой и дорогой. Эти собаки очень быстро бегают и их используют в охоте за быстрым зверем, например, зайцем. Папа возил Дину на наш киевский ипподром для натаски за механическим зайцем. Вместо настоящего, устраивают гонки собак за чучелом на тросу, которое развивает максимально возможную скорость для зайца. Дина там выступила прекрасно, обогнав всех остальных собак, включая больших белых русских гончих и афганских борзых.

На охоте Дина была сущий зверь. Хищница! Благодаря ей собаки в стае папы смело охотились на крупных копытных, таких как олень и лось. У Дины, несмотря на хрупкое сложение и тонкие ноги, был длиннющий щипец и острые длинные зубы, особенно клыки. Так, однажды летом, в пору перемирия, когда все животные в лесу растят свое потомство, мы с родителями и собаками после пляжа на реке Десна, решили заехать в лес. Там недалеко было поле с горохом. У нас был план набрать гороха и прогуляться немного по сосновому лесу, посмотреть, может есть летние грибы. Собаки тогда с нами были полным комплектом: лайки Лада, Амур, Света, борзая Дина и такса Дени. Заехав в лес и выпустив собак, мы прошлись по лесу. Мама и я умудрились натолкнуться на стадо диких кабанчиков с поросятами. Собаки от нас убежали в другую сторону, а мы ничего не подозревая о злом нраве дикой мамы-свиньи, умиленно наблюдали за полосатыми поросятами до тех пор, пока из кустов не выскочила их разгневанная до предела их кабаниха. С громким хрюканьем она ринулась на нас через поляну, ну а мы, естественно, с такими же громкими визгами кинулись врассыпную. Причем в разные стороны. Я к дереву – тоненькой сосне, забравшись с быстротой молнии, а моя бедная мамочка растерялась в стрессовой ситуации и приняла весь пыл разъяренного кабана на себя. Убегала и кричала истошно: «Миша!». Так она пыталась сказать моему папе: «Скорее на помощь!». И тут он появился, наш герой! С громким криком он выскочил на поляну, размахивая толстенной палкой, которую нашёл на бегу. Свинья оценила свои перспективы в битве и решила отступить, а собаки так до сих пор и не появились.

Однако на этом приключения в тот день не закончились. Вдруг со стороны болота, которое как раз начиналась у границы леса и горохового поля, мы услышали протяжный трубный зов. Папа замер – трубный клич какого-то копытного повторился. Отец, крикнув нам с мамой на бегу, что это зов благородного оленя, побежал по направлению этих звуков. Мы кинулись за ним через лес, через поле, по болоту, которое в конце июня было сухим, но высокая трава не давала быстро двигаться. Олень трубил уже реже. Наконец папа, который бежал впереди, крикнул маме, мол меня не подпускать. Как оказалось, наша стая собак во главе с Диной загнала и загрызла благородного оленя-самца. Лайки вдвоем никогда не смогли бы этого сделать сами. Но тайган, с его быстротой и острыми длинными зубами, был гибельным концом для оленя. Папа отогнал собак, когда было уже поздно.

Другой случай на охоте показал, какая Дина у нас была характерная.

Дело было на утиной охоте. Папа с товарищами всё ходил, но ни утки, ни зайца за целый день так никому не удавалось подстрелить. Тут папа со злостью подскочил к Дине и давай на неё ругаться: «Ах ты, не можешь выследить зайца, только кормлю тебя попусту». На что Дина, посмотрев ему в глаза долгим и печальным взглядом, развернулась и побежала в противоположную от нас сторону, на наши крики даже головой не повела. Мы ходили сами по лугам без нашей киргизской борзой около часа, и уже начали беспокоиться. Но тут я обернулась, и на пределе видимости за нами, на лугу, угадала силуэт Дины. Мы стали ее ждать. Тайган подошла к нам и где-то в метрах ста остановилась, в зубах у нее был заяц. Дина положила его на траву и, посмотрев на папу долгим осуждающим взглядом, разразилась своим протяжным: «Бу, бу, бу».

Мол говорила: «Видишь хозяин, я такая умница, принесла тебе зайца. Сама его нашла и догнала, не съела, а тебе в зубах принесла. Километра три наверное. А ты, неблагодарный, меня куском мяса попрекаешь». Так она букала минуты три.

Папа не выдержал, подошел и давай Дину хвалить и гладить: «Хорошая девочка, умничка». Дина, со своим хрупким нервным характером, давай ещё больше букать и, завалившись на спину, подставлять животик для ласки.

Вообще Дина у нас была самая, как бы так сказать, эмоциональная, из всех охотничьих собак. На всё очень остро реагировала и моему отцу с ней было трудно найти общий язык. Как все мужчины, он не любил истеричек. Бедный тайган, очень любила закатывать истерики по разным поводам. Так у них не могли наладиться отношения, что даже когда папа ее хвалил, она то ли от страха, то ли от радости, прижималась к полу, как кошка, и могла под себя нажурать в этот момент лужу. А так как Дина борзая крупная, то и лужи получались большие, на что отец сразу начинал на нее кричать и всё повторялось.