Фисенко Анатолий
ДОЖДИК, ДОЖДИК, ПУЩЕ
Дома меня ждало чудо. Настоящее чудо. Да и как иначе назовешь крошечный росток подорожника. Сколько разговоров было — мол, не приживется, завянет, где это видано, выращивать дома такую редкость! Но вырос! Мне из Бразилии обещали еще прислать семена, на этот раз лопуха. В нашем двадцать первом веке живое растение в квартире встретишь реже, чем, скажем, попугая в двадцатом. Впрочем, попугаев сейчас тоже не осталось… Мелодично прозвенели часы — рабочий день в Климатическом бюро закончился. Мне оставалось только взять кое-какую литературу по флоре, и домой. Я подошел к библиотечному шкафчику в углу кабинета. На его верхней полке теснились говорящие книги. На средней — визорные немые кинофильмы на страничных экранах со струящимися разноцветными строчками. На нижней книги, хранящие не только звуки, но и запахи. Вот эта — «Выращивание реликтовых растений» — пожалуй, именно то, что надо. Я сунул кассету в карман, вышел из комнаты и закрыл дверь на ключ. По коридору уже спешили сослуживцы — на улице дожидался туристический аэробус. Сегодня у нас экскурсия в ботанический сад — там выставили на обозрение одну из последних берез. — Рассаживайтесь, рассаживайтесь, — торопил шеф — А ты пешком добираться будешь? Я вздохнул — Не могу я с вами! Мне подорожник полить надо! Коллеги переглянулись, а начальник махнул рукой, отпуская, и добавил: — Следующая экскурсия — к тебе. Сбежав по ступенькам подъезда, я зашагал вдоль стены под защитой бледной тени. На улице неслись пыльные вихри, они хороводили вокруг чахлых кустов, запутывались в кронах редких деревьев и осыпались на головы редких прохожих, с надеждой поглядывающих в палящее безоблачное небо. И совершенно напрасно, в городе осадки сегодня не запланированы. Мне ли не знать? Я так торопился, что столкнулся с могучим парнем в брезентовой робе, суетившимся возле грузовика и то ли помогающим, то ли мешающим роботам укладывать в него пластиковые ящики. Ящики они выносили из приземистого здания с вывеской «Книгохранилище». — Ты что?! — рявкнул он и вдруг цепко ухватил мой локоть. — Ага, попался Суховей Ураганыч? Узнаешь! — Извините, гражда… — Я взглянул на парня пристально и ахнул, узнав знакомого школьных лет. — Сева Котлов? — Он самый! Эй, поаккуратнее! — Это уже относилось к шестирукому металлическому гиганту, задевшему ящиком распахнутые складские ворота. Те даже загудели. — Грузчиком подрабатываешь? — поинтересовался я, подыскивая тему беседы особенно близкими друзьями мы никогда не были. — Ты же, по слухам, в каком-то институте… постой-постой… и не выговоришь сразу… Инвторсыр, что ли? — Институт вторичного сырья, — ухмыльнулся школьный приятель. — А ты погодой заправляешь? Тайфуны, ураганы… И не стыдно? — С чего бы? — удивился я. — В январе от вас снега не дождешься, летом — дождя. Неделю пороги обивал, бюрократ ты всепогодный! Я пожал плечами: — Так это ты вчера скандалил? Заказы надо правильно оформлять, а то ливень ему подавай, причем за городом. Рассаду там, что ли, высадил? — Точно! Не цветочек же в горшочке, как у тебя. Наслышан, наслышан… Киберы между тем, шумно затворив дверь книгохранилища, уже забрались в кузов и чинно расселись на ящиках. — Присоединяйся, — сказал Сева, — недалеко. — Куда это? — Узнаешь. Не пожалеешь. Помочь забраться? Я забрался в кабину. Однокашник устроился рядом, включил автоводитель, и машина тронулась. Некоторое время мы молча поглядывали по сторонам, хотя любоваться особенно было нечем: бетон, асфальт, стекло. И те пыльные смерчи, туманящие обзор. — Как ты думаешь, — спросил наконец Сева, — чего здесь не хватает? — Прохлады, зелени и газированной воды, — буркнул я. — Нет, — хмыкнул приятель, — киосков с водой нам встретилось больше, чем деревьев. А в остальном ты прав. Откуда же взяться нормальному воздухообмену? А пыль? Раньше суховеи задерживались лесопосадками, но ведь вырубили все, что можно, перевели на спички, мебель, книги. Это теперь книги микрофильмированные, а раньше были из бумаги. Ты знаешь, как ее делали? — В основном из древесины, — я вспомнил о своем растении и вздохнул. — Верно! Когда-то выпускалась масса скучных, неинтересных книг, которые прямиком из типографии шли на склады. Ну были, конечно, и полезные книги, но меньше, чем плохих. Так сколько бумаги уходило, а бумага — это деревья. Сколько же их погибло, соображаешь? — Он кивнул на дорогу, вдоль которой, словно километровые столбики, мелькали одинокие серые кусты.
Читать дальше