Он в те же мгновения не понимал, что его неописуемое возбуждение исходит не от физического ощущения женщины, а от какого-то безудержного наваждения, подчинившего всё его сознание и исходящего как бы извне, как будто от какого-то духа, охватившего его сознание. Бороться с ним было невозможно, и он безвольно отдавался полностью этой гипнотической власти. В этой огненной страсти он не пытался снять с глаз повязку, так как с ней не чувствовал глазной боли.
И даже несмотря на то, что он слабо ощущал обжим своего тела в ней, он всё равно инстинктивно подчинялся её просьбам и действиям рук. Как голубь, подбирающий крошки с её рук, он то прижимал пальчиками ей попку и живот, то готов был и сам с головой спрятаться у неё меж ног. Она стремилась дать максимальное количество удовольствия ему, а он ей. Всё эти ощущения были не только мгновениями наслаждения, а были чувственным отражением одного в другом.
Когда он прижимал ягодицы, то чувствовал, хоть и слабо, как его орган нижней частью головки ощущал нежность её внутреннего тела, и оно то хотело втянуть его в себя всё больше и больше, то наоборот.
Эти чувственные ощущения пульсирующего проникновения наконец её возбудили. Он тут же внезапно почувствовал сильный обжим своего тела. От этого она, слегка вцепившись в его грудь зубами и со стоном наслаждения наконец как будто провалилась в нирвану, кончила. Боли от её зубов он не почувствовал, так как тоже почувствовал оргазм, который вырвался с сильным стоном, и она с испугу даже прикрыла его рот ладошкой. В конце рассмеялась и, извинившись за прикус, сказала, что получила большое моральное и физическое удовольствие.
– Вот видишь, как даже малоподходящие физически друг другу люди при определённых условиях могут получить массу наслаждений, – произнесла она и, откинувшись на постель, стала читать какой-то стих:
Гуди-буди, буди-гуди,
Ой, какой массаж на груди.
То губами, то руками,
Вот по шее с волосами.
Что-то ищут, вот уж ниже,
Ну, помягче, ну, потише,
За пупком, в ногах карнизе.
Чем нежнее, к душе поближе.
Сласть сердечная внутри,
Выше, ниже, подожди
И опять давай люби.
Порыв счастья, как беда,
Закрутил вихрем меня.
Я расслабилась слегка,
Отдаваясь ему вся,
И как будто без ума.
То оттолкну, а то ласкаюсь,
То поддаюсь, то не решаюсь
И в наготе стесненьем маюсь.
Ну вот уже огонь во мне,
И ноги не свести вообще.
Ну, ещё, ещё немножко,
И я кусаюсь, где-то больно.
Ещё немножко,
Ещё чуть-чуть,
Гуди-буди, лаской будь.
Кипенье страсти, бьётся суть.
Ура! и в стоне бьётся грудь.
Ещё, блаженство, со мной побудь
И поласкай истому чуть.
Лежу в оцепенении,
Уходит чувств кипение.
Как хорошо, и благодать,
И всё опять хочу начать.
Так зародилась жизнь во мне
И стала радостью судьбе.
Великий грех свершила я,
Но благодарна жизнь была.
Так я продлила жизнь свою
И этот миг благодарю.
Для счастья жизни на земле
Я грех ласкала на себе.
Счастье и грех, как это странно,
Но жизнь зачата, и прекрасно.
Бог, не грозите мне перстом,
Прекрасней стала жизнь вдвоём.
Ну ладно, ладно, отмолю
Я первородный грех в раю.
И обратно гуди-буди
Попрошу, как счастья люди.
Любите все, а не стреляйте,
Кровью жизнь не поливайте.
Тысячи способов жизнь есть убить
И лишь в порыве страстей возродить.
Он её не слышал или слышал очень слабо. Свалившись обессиленным снопом навзничь, он, парализованный томительной негой наслаждения, тоже лежал в астральной истоме. Сорванная уже с глаз повязка валялась рядом. Однако он продолжал лежать с закрытыми глазами и ничего не хотел видеть, и больше не от того, что не мог их открыть, а от какого-то блаженства, связавшего всё тело. Она достала из-под подушки маленькое полотенце и заботливо в темноте на ощупь стала обтирать его прелести. Он не сопротивлялся. Сильный пол лежал обессиленным трупом в этой полной темноте и с закрытыми глазами, выражая своё высшее блаженство жизни многозначительным молчанием.
«Ну вот, я всё-таки справилась с этой непокорной мужской плотью», – подумала она и подложила себе подушку под зад, чтоб мужское семя не отрыгнула её плоть. После чего тоже успокоилась.
Молчала она недолго.
– Вот видишь, мы всё-таки дружно добежали до канадской границы. Ты оказался сильным мужчиной, раз справился с моим оргазмом. Я как будто вновь возвратилась к жизни, на такое и не рассчитывала, это предположить было трудно. Как правило, кончаю только с одним мужчиной, ты оказался вторым. Вот и выходит, что даже при отсутствии физической совместимости и даже без страсти любовь, по большому счёту, сотворить всё равно можно.
Читать дальше