Николай Бредихин - Галактический человек. Фантастический роман

Разумеется, я знал, что их смущало больше всего: мой характер. Да, действительно, так всегда бывало: в какой-то момент терпение моё иссякало и тогда я мог выкинуть любой фортель. Я так устроен: просто не способен долго выносить унижение над своей личностью. А эти ребята сразу настроили меня против себя своей спесивостью. Да кто они есть? Молокососы! Ни жизненного опыта, ни знаний, один только цинизм в голове. Достаточно для того, чтобы заработать кучу денег, но маловато, чтобы закабалить свободного человека.

Они что-то чувствовали, разумеется. И вели себя в достаточной степени настороженно. Но в их руках были жизни моей жены и детей, и это их в какой-то мере расслабляло. Мне же не оставалось ничего другого, как только им подыгрывать, и я терпеливо, старательно прикидываясь дурачком, задавал и задавал свои вопросы.

– Кто он, этот человек, рукописям которого вы придаёте столь большое значение?

– Пока мы называем его так, как он предпочёл назвать себя сам, – Ведомым Влекущим (вы же видели заголовок: «Ведомый Влекущий „Книга Вечной Жизни“»), но если понадобится, подберём другое имя.

– Мы не знаем, кто он, этот человек, и не можем сказать, чтобы нас это слишком интересовало.

– Он жив? Где он находится сейчас?

– Он умер. Каков бы ни был интерес к нему самому, мы в состоянии явить миру только его мысли.

– Он русский?

– Конечно, иначе, зачем бы мы приехали в Россию? Перед вами первоисточники – на каком языке они написаны? Но кем он будет окончательно явлен миру, мы не знаем, это не наша прерогатива. Быть может, итальянцем, в Италии всегда были достаточно богатые религиозные традиции.

В конце концов моя фантазия стала иссякать, хотя, надо признать, ребята были ко мне на редкость снисходительны.

– Хорошо. Как говорят у вас, русских: делу время, потехе час, – сурово кивнул наконец Пианист. Как будто до этого я нёс полную околесицу. – Мы возвращаем вам то, что у вас отобрали, вы будете ждать нашего звонка и должны быть готовы явиться в назначенное место по первому зову. Там вам выдадут флешку с копиями рукописей и других, необходимых вам материалов, новые документы; вам сделают также операцию по изменению лица. Одно из основных условий – вы никогда больше, до конца дней своих, не должны появляться в России. Эта страна навсегда будет закрыта для вас. Единственное, что мы оставляем вам сейчас, – деньги. Я так понимаю, что у вас должна быть хоть какая-то гарантия, что с вами и в самом деле заключён контракт. Нам не нужно вашей подписи, достаточно того, что мы обговорили всё до мельчайших деталей на словах. Это для того, чтобы лишить вас даже видимости иллюзии: у вас никогда, ни при каких обстоятельствах не будет возможности расторгнуть либо оспорить наш договор. Куда бы вы ни обратились, вам нечего будет предъявить. У вас есть ещё какие-нибудь к нам вопросы?

– Нет, – покачал головой я, хотя вопросов у меня было предостаточно.

Поразмыслив, я решил не все деньги оставлять в кейсе: часть их рассовал по карманам.

Я не удержался от того, чтобы по пути домой не накупить всякой вкуснятины. Жене сказал, что злоключения мои закончились: я принят на новую службу, даже получил небольшой аванс. Только сейчас я понял, как мои домочадцы за меня переживали. У всех буквально камень свалился с души. Только у меня он остался. Я смотрел на сына, дочь, бродил бесцельно по дому, не в силах осознать, что реально происходит – некие злые силы, бесцеремонно вторгшись в мою жизнь, лишали меня сейчас моей любимой троицы. Я не представлял себе, как я буду отныне без них обходиться.

Поразмыслив, я решил оставить восемьдесят тысяч евро в ящике своего письменного стола. Моя жена была весьма наивной женщиной, но тем не менее я был уверен, что у неё хватит ума не относить эти деньги в полицию, а также тратить их потом с достаточной бережливостью и осторожностью. Ребята подскажут, если она сама не сообразит.

Не знаю, какие у них возникнут предположения, но как бы они ни ломали себе голову, ответ будет один: я пожертвовал собой ради них. Как, собственно, и было на самом деле. Я надеялся, что они поймут меня правильно.