Павел Шилов - Костёр души

И мать в тебе души не чает.

Зачем же бьёшь нас? Ты же убиваешь,

Тех, кто роднее всех на свете.

Шауров, бросив брус в квартиру, улыбается

Зелёными глазами.

– Завыли мерзкие создания.

Вы не поняли кто я?

Я царь, и вселенная эта.

Видите, как она скалится,

Мириадами ярких глазищ на меня.

И ни одной тучки, ни облачка.

Что это милые, что?

Это моё предназначение и моя судьба.

Жена заламывает на голове руки и кричит:

– Серёжа мой, очнись, ты болен.

Муж наклоняется к самому уху жены и шипит:

– Молчи, молчи, злодейка Светка, не ровен час – убью.

Свекровь шепчет снохе:

– Молчи, молчи, Светлана, давай уйдём,

Пускай он пьёт один.

Сергей, услышав голос матери, осатанел, схватил

мать за руку и резко дёрнул на себя.

– Ты что, собака, там бормочешь?

Один я пить? Ну, никогда.

Садитесь, будем веселиться,

Я поздравляю мать тебя за то,

Что родила меня в овине,

На проклятой земле, гонимой Богом.

И вот теперь я здесь, и я твой рок.

Родная мать – какое наслаждение.

Мать хватается за сердце, рвёт на себе волосы.

– Как перенесть мне эту муку, мой Серёжа,

Душа в тревоге за тебя за внука.

Он будет чище во сто крат тебя.

Какую ты даёшь ему науку!?

Сын хватает мать за волосы и трясёт её.

– Что, что лепечешь ты, старуха?

Я душу вытрясу твою гнилую.

Давай же остаканимся скорее.

Сей озверин, такой он сладкий!

Не то на сердце скрежеток когтей

Нечистой силы, что вошла в меня

Там на болоте ночью мглистой.

Мать, заливаясь слезами, воет:

– Ох, ох, кровиночка моя – мой первенец.

Ты должен быть опорой для меня,

А ты что делаешь, Серёжа?

Сын отшвыривает мать к стенке, скрипит зубами:

– Достала ты меня, достала.

Я ненавижу твой дешевый бред.

Ты вспомни, как ты родила меня.

И как мою сестру Татьяну.

Ты знаешь, что такое генофонд.

От пьяницы не родится нормальный.

В утробе матки я уже сгорел.

Да ещё бесы внутрь меня вселились.

И вот я, принимай таким, какой я есть.

Мать опускается на колени и шамкает:

– Грешна я перед вами, дети.

Но как мне замолить мой тяжкий грех?

Слаба была я – мой Василий всё говорил:

«Ну выпей же, ну поддержи меня, родная,

Один я выпить не могу». И вот итог.

Шауров, поднимая стакан водки, ехидничает:

– Итог прекрасный, моя мать.

Вы всё с отцом сумели сделать славно.

Татьяна, дочь твоя, и я – мы вольные.

А это главное. Гуляй и пей – наш идеал.

Спляши, спляши, я посмотрю.

Ну, что ты тянешь, развалюха.

Забыла брус, он под столом.

Сын ткнулся носом в край стола.

Сноха шепчет свекрови:

– Кажись, он задремал, мать отдохни.

Ночь коротка, и сон его недолгий.

Пройдёт не больше полчаса, он встанет

И тогда, не даст нам спать до самого утра.

Серёжа мурлыкает про себя.

– Уснули. Ну, уж кукиш вам.

Сейчас узнаете, кто я.

Я тихо, тихо подкрадусь

И вдарю я ей между глаз.

Сноха очнулась, свекровь лежит под кроватью.

– Очнулась мать, кровь из ушей.

Что это, милая, с тобою?

– Давай, я помогу, ложись, мать, на диван.

– Ты что, мать, говоришь! Ведь ты так молода.

И сил в тебе так много.