Марта Кауц - Жара

– Забанен в профилактических целях во всех соцсетях! Ещё я за этим козлом не следила! – Ленка чувствовала себя вершительницей судеб и роковой женщиной. Гордой и несгибаемой.

Она посмотрела на явно недоумевающих подруг. В этот момент ей показалось, что звенящая тишина не только воцарилась на кухне, но и обняла своим холодом всю вселенную.

– Леееен, Леееен, блин… он же это… того… бизнесмен, живет шикарно и одинок.

– Ой, Тань, и че?

– Да, ничего, бестолочь! – рявкнула Катька. – Он ещё весной писал, что его пригласили в шоу «Холостяк из трущоб». Там богатей переодевается в бомжа и едет в какой-нибудь город, чтобы там познакомиться с обычной девушкой. Та, которая обратит на него внимание и ответит на просьбу о помощи отправляется на свидание, а потом… как дело пойдёт.

– Ага, и текст такой был, что город, в который он поедет будет очень символичным, ведь в этом городе живет любовь всей его жизни и он попытается найти её. Я ещё про тебя подумала. А потом такая… дак, он столько городов проехал уже по работе, мало ли что там у него где на всю жизнь полюбилось…

– Чего? – Ленка плюхнулась на стул.

– Чего-чего, покинула ты чат, теперь точно навсегда. Вот чего! – Катя подлила в бокал Ленке вина. – Но хорошее есть везде, тебя теперь на всю страну на федеральном канале покажут.

– Да уж, не настолько грандиозной мне виделась история любви этим летом.

Оля Ге

– Здравствуй, баб Глаша, – весело пробасил почтальон Аркадий. – Я вам, это, посылку принёс. Только я вам её не отдам. У вас документов нету.

Мужчина глупо захихикал. «Какая я тебе баба, мужлан, я тебя всего лет на семь старше,» – подумала женщина, скрестив руки.

– Мне сходить за паспортом? – произнесла она, старательно пряча раздражение.

– Да не, баб Глаш, это я так, шутканул, – мужчина самодовольно погладил усы. – Что у тебя там на этот раз? Снова семена?

– Нет, – женщина вырвала из рук почтальона небольшую коробку, – луковицы.

– А это не одно и то же?

– Спасибо тебе, Аркадий, но мне лясы с тобой точить некогда. До свидания.

Баба Глаша резко развернулась и захлопнула дверь.

– Ходит тут, суёт свой нос куда не надо, – привычно проворчала она и бережно водрузила драгоценную посылку на кухонный столик.

«Магазин на диване,» – большими зелеными буквами извещала коробка. Далее следовал её, бабы Глаши, адрес и перечень содержимого посылки. Пять луковиц тюльпанов сорта Айс Крим, еще пять махровых Перпл Пион и десять Кристмас Марвел – вот и всё богатство. Женщина завороженно погладила коробку, аккуратно срезала верхний лист и чуть подрагивающими от предвкушения руками вскрыла посылку.

Внутри была еще одна коробка, черная, матовая, очень приятная на ощупь.

– Вот это сервис! – охнула баба Глаша. – Никогда не думала, что сортовые тюльпаны так упаковывают.

Женщина положила коробку на стол и аккуратно стянула крышку.

Надрывно засвистел чайник, но баба Глаша даже головы не повернула. Не моргая, она смотрела на шёлковую ткань цвета слоновой кости. На ней томной африканской красоткой раскинулось чёрное кружево.

– Это ещё что такое? – лицо бабы Глаши покрылось красными пятнами.

Бюстгалтер. С мягкими чашечками, кожаными вставками, косточками и волнующим узором.

Не веря своим глазам, баба Глаша вновь заглянула в коробку, все ещё надеясь, что своевольные голландцы так берегут луковицы от повышенной влажности или повреждений. В дополнение к бюстгалтеру на свет божий были выброшены трусики-стринги, высокие чулочки и кожаная плётка. Чайник, беснуясь, выплюнул свисток и возмущенно заорал паром. Такой же пар, казалось, вот-вот повалит из ушей бабы Глаши.

– Это что же такое… – она упала на стул, возмущённо хватая ртом воздух. – Это как это вообще…

«Наверное, адрес перепутали», – внезапная мысль успокоила женщину, и она, надев старенькие очки, внимательно вчиталась в описную бумажку. Но, как ни странно, адрес и имя были её.

– Вот ведь, – нахмурилась женщина. Она решительно вскочила с места и бросилась в прихожую.

– Линия перегружена. Пожалуйста, ожидайте связи с оператором, – сообщил приятный женский голос. Заиграла классическая музыка.

Баба Глаша нервно теребила провод городского телефона, периодически кидая опасливые взгляды на плётку, будто та могла в любой момент взметнуться в воздух и начать её хлестать.

Музыка же всё играла и играла. Летний жар практически сбивал с ног. Баба Глаша села на стул, промакивая лоб носовым платком, и серьёзно настроилась бунтовать.