Екатерина Бордон - Волшебство между строк

Олег изменился в лице:

– Так ты из-за неё, инициации проклятой, кормишь упыря этого? Зачем тебе, Кир? Ты же нормальный мужик! Хочешь, как эти вурдалаки, жить вечно? И что делать будешь? Кровь сосать у населения?

Кир вспыхнул:

– От**бись, Олег. Ты не поймешь: у меня семья, сын.

– Кир, а ты прикинь, у меня тоже семья! Трое девок, понимаешь? И они все есть хотят, шмотки красивые, учиться в универе. Я и пошёл сюда, чтоб дать им это. Но не упырем же становиться.

Худой мужчина тихо ответил:

– Олег, говорю же, не поймешь. У тебя никто не умирает. Мне пора.

Кир продолжил подниматься.

***

Кир трижды постучал в дверь позолоченной головой льва и, не дожидаясь ответа, просунулся в щель:

– Дэнис Энлильевич, вызывали?

На низком диване восседал, даже, скорее, возлежал крупный человек в шелковом одеянии. На низком столике стоял серебряный поднос с большой кружкой чая и круассанами, посыпанными сахарной пудрой.

– Смирнов, ну где ты ходишь? Чай твой уже остыл!

Кир прошмыгнул и сел на низкую банкетку. Он принялся без аппетита жевать круассан, запивая приторно-сладким чаем.

– Как видишь, у нас уже всё готово, – сказал Дэнис Энлильевич и кивнул головой на ширму.

Кир поёжился: знал, что его там ждёт. Прикончив круассан, он наконец произнес:

– Я готов.

Начальник оживился и нажал на незаметную кнопку в подлокотнике дивана:

– Милочка, зайдите. Смирнов закончил.

Двери отворилась, и в комнату вплыла высокая стройная секретарша. Поверх делового костюма Мила накинула белый халат, красивое лицо наполовину закрывала медицинская маска.

– Пойдемте, – девушка дружелюбно кивнула Киру. Он неохотно встал и поплёлся за ней.

Вот как обычно мужчина снял пиджак и повесил на стул, закатал рукав рубашки. Мила щёлкнула резиновыми перчатками. Запахло спиртом. Кир почувствовал, как тошнота подкатывает к горлу. Девушка наложила жгут, и Кир заработал кулаком. Затем секретарша-медсестричка протерла локтевой сгиб, но застыла и чуть слышно произнесла:

– Ох, Кир, куда же колоть?

Следы от иголок плохо заживали. Мужчина зажмурился и сжал зубы, почувствовав, как игла входит в вену. Десять минут – и всё кончится. Мила уже расслабила жгут, значит, кровь течет по трубке в пакет.

Кира мутило. Сладкий круассан стоял в горле. «Терпи, терпи», – мысленно повторял он.

Бодрый голос Милы вернул его из полузабытья:

– Дэнис Энлильевич, вы сейчас будете или убрать в холодильник?

Босс довольно причмокнул:

– Сейчас, Милочка, сейчас.

Мила быстро наложила повязку Киру. Пока тот застегивал рубашку и надевал пиджак, расторопная Мила достала пивную кружку и аккуратно перелила свежую кровь.

Кир вышел из-за ширмы и направился к столику, за которым восседал босс.

Мила принесла поднос с кружкой, наполненной бордовым напитком, и поставила перед Дэнисом Энлильевичем.

Тот взглянул на кружку и облизнулся, потом недовольно уставился на Кира:

– Ну что ты расселся, Смирнов? Иди, всё потом!

– Но Дэнис Энлильевич, я хотел обсудить инициацию.

– Смирнов, – крупный мужчина недовольно закатил глаза, – ну куда ты торопишься? У тебя впереди целая вечность. Иди, запишись у Милы на приём, потом поговорим.

Кир нехотя встал и направился к двери. Дойдя до позолоченных львов, он обернулся и увидел, как босс жадно пьёт бордовую жижу из стакана. Глаза его закатились. Кир понял, что его сейчас стошнит? и резко рванул дверь на себя.

Пока его выворачивало в туалете, Кир думал. Нет, не такую жизнь он хотел бы своему сыну. Но выбирать не приходилось.

Умирая, короли отправляются в Янтарную Долину, где сияют золотыми крышами дворцы, пиры идут круглый год, а на охоте можно добыть хоть черногривого льва, хоть шестирогого оленя. Помимо самих правителей попасть туда могут лишь те, кого они пожелали взять с собой в смерть: охранники, наложницы, советники да слуги, проглоченные погребальным костром своего государя.

Чем дольше и ярче пылает пламя, тем заметнее для жителей Янтарной Долины окажется прибытие нового правителя. А чем богаче его посмертный багаж и многочисленней свита, тем более высокое положение он там займёт. Потому государи всегда старались устроить себе как можно более пышные похороны, ни на что не скупясь и никого не жалея.

Король Ингвар взял с собой бесчисленные сокровища и сотню сильнейших воинов, чтоб было кому их охранять. Его погребальный костёр горел три дня и три ночи, испепеляя позолоченные колесницы, драгоценные мечи, племенных скакунов и мускулистые тела, закованные в броню.