Мария Хайкина - Идущие навстречу. На перепутье

– Конечно, столько прислуги, сколько у вас, здесь нет. Но горничной и кухарки, что у нас служат, вполне достаточно, чтобы справляться с нашим скромным хозяйством. Кое-что приходится делать самой…

– Самой! – Элиса скривила губки. – Да я вообразить себе не могу, что за мной не будет должного ухода!

– Просто ты с детства привыкла жить в роскошном особняке, где в услужении находятся десятки людей. Ты забываешь, что моя семья до переезда в ваш дом жила значительно более скромно. Я привыкла, чтобы часть домашних забот лежала на моих плечах, и мне это не кажется странным.

Элиса остановилась против стеклянной горки. Выставленный в ней старинный сервиз – подарок матери Хорвина – ее внимания не привлек, она пыталась рассмотреть свое отражение в стекле и недовольно хмурилась:

– Все-таки твое платье на мне выглядит маловатым. И смотрится оно как-то не элегантно. Неужели у тебя не найдется ничего повеселее.

– Меня мой гардероб устраивает. Но ты, я понимаю, привыкла к более ярким нарядам. Потерпи, вот прибудут твои вещи, и ты сможешь одеваться, как тебе нравится.

Элиса снова принялась прохаживаться, машинально накручивая на палец свой длинный локон, ее высокий лоб бороздили задумчивые морщинки.

– А как вы здесь развлекаетесь? Балы устраивают часто?

– Боюсь, совсем не так часто, как ты привыкла. Примерно раз в месяц бывает бал в дворянском собрании, потом время от времени случаются танцы на домашних вечеринках. Но у большинства наших знакомых в доме слишком мало места, и невозможно принимать много народу. Потом, летом иногда организуются пикники.

– Да как же вы живете?!

– Спокойно. Ходим друг к другу в гости, читаем книги, устраиваем домашние игры, если в доме есть фортепиано, музицируем. В хорошую погоду стараемся бывать на природе. Потом, находятся и другие занятия. Есть у меня одно дело, я скоро тебя с ним познакомлю. Хорвин, правда, не любит это мое занятие и хотел бы, чтобы я от него отказалась, но я считаю, что оно очень важное и нужное… Да ты меня не слушаешь?

Понурившись, Элиса стояла посреди комнаты, и личико ее печально кривилось. Ровина поспешно отложила шитье и подошла к ней.

– Да-да, я понимаю, наш образ жизни кажется тебе тоскливым, ведь ты привыкла к постоянному веселью, – она ласково сжала безжизненно повисшие ладони кузины. – Может, тебе лучше будет, если ты вернешься домой.

И тут она увидела, как в огромных элисиных глазах плеснулся страх.

– Нет! Нет-нет! – быстро выговорила она, и Ровина почувствовала, как пальцы ее напряглись. – Не гоните меня, прошу вас, только не гоните меня!

Весь первый год брака Хорвина не оставляло ощущение, что все, что с ним происходит – это лишь сон, что вот-вот он проснется в своей холостяцкой комнатушке один, а женщина, что называла себя его женой, окажется где-то далеко, в другой жизни. Он никак не мог до конца поверить, она, это чистое, светлое создание, смогла полюбить его со всеми его страстями, сомнениями и страхами, с его жесткостью, со всеми ошибками, что он натворил. Он не просто любил свою жену, он ее боготворил, он благословлял воздух, которым она дышала. Одной из самых ярких черт Хорвина была способность сосредотачивать все свои помыслы на одной идее, и теперь весь смысл его существования составляло его чувство к Ровине. Сейчас, когда позади был уже не один год брака, на его мятежную душу снизошло успокоение, он больше не метался в поисках идеала, как во времена своей беспокойной юности, не терзался и не терзал других при столкновении с человеческим несовершенством, он стал снисходителен и умиротворен, он был удовлетворен тем миром, в котором жил.

Приезд ровининой кузины принес угрозу его спокойствию.

– Не понимаю, зачем было так спешно уезжать из дома? – повторял он с остервенением. Хорвин нервно расхаживал по комнате, мирно устроившаяся у камина жена возражала ему.

– Но ты же помнишь, что писал мой отец о тех переменах, которые произошли с тех пор, как элисина мать вышла замуж за этого Стаерса, – говорила она терпеливо. – И я ведь не сомневаюсь, что отец, щадя мои чувства, о многом умалчивал. Элиса рассказала мне о непрекращающихся дебошах, их дом заполнили какие-то гнусные личности, они не давали ей прохода, бедной девочке постоянно приходилось терпеть их грязные выходки. Ты представляешь, она не знала покоя в собственном доме! А мать ее на все закрывала глаза, страсть к этому прохвосту просто ее ослепила. И отец мой оказался не в силах приструнить этого мерзавца, ведь он не имеет настоящей власти, истинными владелицами всего имущества являются Элиса и ее мать, а отец лишь исполняет обязанности управляющего. Он прилагает огромные усилия, чтобы не дать растранжирить все состояние госпожи Котомак, и только. Ты ведь знаешь моего отца, он человек добрый и мягкий, а чтобы повлиять на этого проходимца, нужны твердость и жесткость. Хорошо еще, что отчим не имеет права трогать элисину часть состояния, он не может разорить ее, он может лишь сделать ее жизнь в родном доме нестерпимой. Я лишь благодарю Бога, что моей дорогой бабушке уже не суждено быть свидетелем этих бесчинств. Не удивительно, что бедная сестра поторопилась уехать оттуда.