Татьяна Кравец - Звонок из Шотландии. Повести

– Тебе надо еду в поезд купить, на белье деньги отложить, – говорила накануне мамина подруга Тася, с которой приехали в Ивангород. У нее здесь родители живут, она и предложила маме (они вместе работали в аптеке) отпустить меня отдохнуть с ними, ее дочери-ровеснице веселее будет. А обратно, договорились, она меня на прямой поезд посадит – мама или папа встретят.

– Тетя Тася, не беспокойтесь, я есть совсем не хочу, – говорила не по-детски категорично, сложив при этом ладошки на груди, как в молитве. В голове закручивался радостный шум, что поеду первый раз сама себе хозяйкой. – Дорога недолгая, утром сяду, вечером выйду, чай с конфетами попью и хватит, на чай деньги остались. И белье не нужно: я же днем еду, кто днем спит?

Видимо, очень убедительно говорила, тетя Тася спокойно проводила меня на поезд, попросив вагонных соседей присматривать.

В какой момент пути меня сморило, не уловила. Забралась на верхнюю полку, стала смотреть в окно, а потом… Оказывается, еще и наволочку достала из приготовленного комплекта белья. Ну, это нечаянно – пакет на виду лежал. А денег, правда, не было, я ж ничего больше покупать не собиралась.

Проводница подумала минуту – что ли жалость ко мне боролась в ее душе с потерями своих финансов? – но взяла коробку. А я и не расстроилась, у меня еще девять коробок осталось. Когда она ушла, так есть захотела!

Спрыгнула и пошла за чаем. Только взялась за большую, тонкую изогнутую ручку подстаканника – аж зажмурилась от накатившей волны радости: я путешествую! Не кто-то меня везет, как маленькую, а сама, уже большая, решаю – когда спать, когда чай пить, когда мечтать.

Тонкая изящная ручка – именно о мечтать. Что ждет впереди?

Из чего бы ни были подстаканники – латуни, меди или художественного литья, какие бы формы не имели – бочонка, избы или простых круглых пластин, что бы ни отражали в надписях – названия железных дорог или призывы «Пейте на здоровье», «С легким паром», с той поездки для меня самое-самое – это тонкая ручка: округлая, ребристая, с узором, гладкая, чернёная. Ручка-вопрос, ручка-мечта. Каким будет путешествие?

Попила чай с конфетами-россыпью, сроднилась с ручкой, задумалась. А через час – снова бы поесть. А еще ехать шесть часов. Опять взялась за миндальные, вафельные, мармеладные…

– Что с тобой? Ты заболела? Что за сыпь на лице, шее? – мама начала меня ощупывать и крутить, лишь только я ступила на родной перрон.

Когда я ей протянула сумку с оставшимися коробками конфет и без мешка рассыпанных, она, фармацевт, сразу поняла – или диатез с дерматитом, или аллергическая реакция. Меня никакое «или» не взволновало, вылечили быстро.

Моя первая дорожная жизнь получилась такой сладкой.

Верхняя полка в плацкартном вагоне и книга о любви – что еще надо студентке, направляющейся на практику?! В 80-е годы после второго курса мне выпало изучать народные традиции (фольклор – филологам) в Вологодской области, под Череповцом.

Как раз перед посадкой начала читать рассказ Александра Куприна «На разъезде». В поезде замужняя дама встречает молодого попутчика: муж уснул, устав замечания делать и одергивать, а она разговорилась с соседом о разных невинных вещах – о том, как в детстве нравилось сидеть под столом и трогать бахрому на скатерти, как в юности горько бывало в груди при взгляде на гаснущие в камине угли. Они понимали друг друга, словно ощущения были общие, и говорили взахлеб под храп мужа, стараясь не нарушить его сон.

Я дочитала до момента, как муж героини проснулся, когда на соседнюю верхнюю полку подошел пассажир – светловолосый симпатяга с веснушками. Отложила книгу, несмотря на поздний час, разговорились: он тоже оказался студентом, ехал домой к родителям, которые живут в Вологде. Ему предстояло выходить около 6 часов утра, мне – на два часа позже.

Болтали обо всем: учебе, вечеринках, друзьях. Надо же, почти по-книжному повезло встретить в поезде родственную душу, с той лишь разницей, что я про замужество еще не помышляла. Говорили долго и тихо (как у Куприна), перепрыгивали с темы на тему, подхватывали разговор с полуфразы. А в какой-то момент он огорошил:

– Василиса, тебе обязательно быть завтра на практике? Может, выйдешь со мной? В гости ко мне домой заедем?

– Что? Как… – я закашлялась от неожиданности. И лишь качанием головы изобразила отказ.

Решив не продолжать тему, быстро перевела разговор на общее увлечение фотографией. Когда уже развернулись ко сну (спать оставалось всего-ничего), я не выдержала – под слабый коридорный свет дочитала последние два абзаца Купринского рассказа. Герой, поняв, что никогда не встретит более близкой души, уговорил даму выйти с ним, и они даже не взяли ее багаж. Уснула с мыслями о большой любви.