Дмитрий Кононов: Второй город. Сборник рассказов

Она ткнула пальцем в закрытую двустворчатую дверь. За ней оказалась небольшая комната, стены густо расписаны яркими сочными красками, животные, деревья, полосы радуги, искаженные лица с зубами в зрачках, лиловые осьминоги, какие-то пернатые змеи, южноамериканские индейцы цепочками, негроидные идолы с растянутыми мочками ушей. Пол устлан ковриками, в углу даже надувной матрас. Какие-то книги, немного, впрочем, сумки, несколько дешевых подушек. На матрасе сидит пухлая брюнетка с каре, на ней просторная клетчатая мужская рубашка.

– О, новенькая, – улыбается она. – Проходи, садись.

На матрасе расчистили от листочков и книг достаточно места, Анечка скромно присела на самый край. Девушка с фиолетовыми волосами плюхнулась на подушки напротив и закурила, затем плавно улеглась на пол и принялась рассматривать свою руку с сигаретой, время от времени стряхивая пепел на разобранный кальян, раскинувший хобот среди струящих клейкий дым ароматических палочек.

– Классно тут у вас. Меня Аня зовут, – Анечка повернулась к брюнетке, теперь ее вела не вежливость или робость, а подлинная симпатия.

Та снисходительно улыбнулась:

– Не нужно имен. Это долго объяснять. Не обижайся только. Мы по утрам усталые, а это долго объяснять. Попозже, ладно?

Анечка пожала плечами и вынула телефон. Бесполезно, умер. На часах три тридцать. Ничего себе у них утро. Прислушалась. Как льет, ну что ты будешь делать.

– Ты тут родилась? – спросила брюнетка.

– Она не помнит, приколись, – пробормотала девушка с фиолетовыми волосами. – Здесь, по крайней мере, не рождалась еще.

Эти слова не понравились Анечке – она не любила, когда в ее присутствии говорили загадками. Брюнетка почувствовала это и поспешила исправить:

– Так, ну раз уж ты пришла, то давай я тебя еще кое с кем познакомлю. Пойдем.

Анечка пожала плечами и поднялась с матраса. Они дошли до конца коридора, там в одной из светлых пустых комнат сосредоточенно писал что-то на стене невысокий парень с русой бородкой. Его длинные волосы были перехвачены кожаным ремешком.

– У нас новенькая, – сообщила брюнетка.

Парень бросил сосредоточенный взгляд на Анечку и буркнул:

– Привет, новенькая.

– Привет, – ответила Анечка, хотя тот уже не смотрел в его сторону, он был полностью поглощен работой.

– Как тут у тебя процесс создания смысла, норм выходит? – брюнетка неожиданно взяла Анечку за руку и провела ее в противоположный конец комнаты. – Здесь лучше смотреть, большое видится на расстоянии.

На стене изящным стильным почерком было выведено следующее: «Понимаете ли вы, милостивый государь, что значит, когда уже некуда больше идти? Ибо надо, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти…». Парень аккуратно подправлял черточки над «й».

– Глубокая мысль, – выдавила Анечка. – А зачем это?

– О-о-о, нет, это уже без меня, – замахала руками брюнетка. – Поговорите, возвращайся к нам, у нас как-то проще все.

Парень обернулся и укоризненно посмотрел на нее, идущую к двери:

– Это из Достоевского, – обратился он к Анечке. – Мармеладов, маленький раздавленный человек, говорил это Раскольникову. Ты читала в школе Достоевского?

Анечка кивнула.

– Ну и вот, цитаты великих. Это место, – он обвел рукой комнату. – Единственное, куда мы можем приходить безусловно и когда угодно. Знаешь, ты появляешься на свет, взрослеешь, смотришь по сторонам и, такая, не-ет, это не по мне. Я на такое не подписывалась. И рождаешься заново. Здесь. Родильный дом, понимаешь? Ты тут родилась?

– Да вы сговорились, что ли? – парень чем-то нравился Анечке, но в то же время раздражал ее. – Почему ты уже третий здесь, кто меня об этом спрашивает? И имени своего тоже не скажешь?

– Не скажу. Просто это неважно.

Анечка рассердилась.

– Так, все. Извини, но мне пора.

Ну и ну. Больные какие-то. Анечка быстро вышла из комнаты, парень рассеянно посмотрел ей вслед, пожал плечами и вернулся к своей надписи. В коридоре на нее набросилась девушка с фиолетовыми волосами. Веселая, живая, с горящими румянцем щеками, она быстро говорила, не пуская Анечку к лестнице:

– Погоди, погоди, пожалуйста, не убегай еще минутку. Я извиниться хотела. Мне очень грустно стала из-за того, что мы тут все несем бред какой-то, а ты только глаза таращишь и тихо офигеваешь от нас. Мы хорошие, на самом-то деле. Ты тоже хорошая, я сразу поняла, как только тебя увидела. Ты какая-то… своя, что ли. Да погоди, я сейчас все объясню. Про имена. Понимаешь, у нас в России имена скучные, как солдаты на плацу. Фамилия, имя, зачем-то имя отца. А я его не помню даже, ну и что мне с этим делать? Вот на Западе, в тех же Штатах, там можно кому угодно зваться как угодно. Не Вильям, а Билли. И это еще женское имя, ты знала? Потом есть еще куча вторых имен, бери сколько хочешь. И всем срать на то, как звали этого ублюдка, который бросил вас с мамой, когда тебе и года не было. Так зачем нужны имена? Будь тем, кем хочешь. Будь изменчивой, зачем надевать на себя намордник с ошейником? Хотя я знаю, кое-кто такие штуки любит, но не о них сейчас. Ой, да погоди, куда ты все рвешься, останься!