Мирослав Бакулин - Легко ли быть духовным отцом

Все стали приставать к отцу Фоме:

– А кто это был такой?

– Неужели вы не замечаете скуки, что ли? Ну да, скуки, охватывающей людей при появлении святого. Стоит ему появиться, и вы все уже знаете, что он будет делать. Ну там, если представится возможность, приумножать хлебы, воскрешать мертвых, изгонять бесов… Едва ситуация задана, всем тоскливо – становится ясно, что произойдет дальше. Поэтому люди придумали целые методы изгнания чудесного из своей жизни. Для вас святой человек заранее скучен. Да, он скучен, обыден, прост и потому незаметен для вашего глаза. Но стоит лишь прильнуть к этой светоносной бездне… И…

Он безразлично махнул рукой на прихожан и ушел.

Отца Савватия не мучили бесы, его не мучил голод, безделье или душевная тоска. Его мучил сон, который, как дежавю, снился регулярно и заставлял разрядом электрического тока пробуждаться в холодном поту с быстро бьющимся сердцем и невозможностью до конца вдохнуть воздух.

Будучи болезненным с детства, он привык к больнице и ее запахам, к тому, что ноги его не очень слушались и он бесконечно спотыкался и падал. Лечащий врач называл его вестибулярный аппарат «поврежденным космосом», потому что будущий отец Савватий ходил, как космонавт после долгого пребывания на орбите Земли. Поэтому женитьба не маячила ему, но любовь к книгам и молитвенное воспитание матери привели его к монашеству.

Святые отцы снам верить не советовали. Духовником скита был отец Фома, который казался строгим и прямым, как березовый дрын. Отец Савватий побаивался его и поэтому на исповеди не говорил про мучающий сон. Но когда сон стал уже частью его монашеской биографии и когда последствия сна стали являться и в дневной жизни, молодой монах пошел рассказать все духовнику.

И снилось не то чтобы что-то очень сложное. Будто он ходит по коридорам больницы, спотыкается, падает, все роняет. Неуклюжий, как слон в посудной лавке. И вот подходит к окну с какой-то медсестрой, которая пытается удержать его от очередного падения. Хватается за доску напротив окна без рамы (в больнице идет ремонт), а доска никак не закреплена. И, не удержавшись, он выпадает из окна и летит вниз. Все это он переживал с совершенно подробными ощущениями: как летит вниз, как чувствует во сне ужасную боль удара об асфальт. Вместе с ним падала из окна медсестра и разбивалась насмерть. Он же начинал отползать от места падения, чувствуя, что сломал ногу. Ощущения были настолько ясные и сильные, что после очередного сна он волочил целый день левую ногу, как будто она действительно была недавно сломана.

Во сне он отползал и хромал куда-то к входу в больницу и вдруг вспоминал про выпавшую из окна медсестру. Но когда он возвращался, видел жуткую картину – как большие черные собаки раздирали труп медсестры в клочья и пожирали куски ее тела тут же. Он столбенел от ужаса и начинал судорожно молиться. Однажды, когда этот сон вновь нагнал его ночью, он дерзнул спросить Бога:

– Господи, что есть зло?

И ему был ответ:

– Зло не есть нечто, зло есть ничто.

И его обступила тьма. Непролазная, кромешная, но никак ему не способная навредить. Просто тьма. Клубящаяся, как дым от горящей покрышки. И внутри этой тьмы словно бы шел снег из маленьких золотинок. Они летели сверху вниз и сияли, как блестки в темном водяном растворе. Он пригляделся к этим блесткам, это были крошечные золотые буквы «я», каждая из которых только отражала свет, который светил откуда-то изнутри отца Савватия, как только он приближался к ним.

Эти буквы смущали его до предела, и он просыпался, задыхаясь, сердце билось, словно бы его самого рвали черные собаки.

Отец Фома поулыбался его исповеди:

– Хочешь фрейдистского толкования твоего сна или чего-то другого?

Они помолчали. Духовник продолжал:

– Ну все же понятно. Больница – это твое тело, падение из окна – это твое переживание греха, растерзанная медсестра – это что было бы с тобой, если бы ты не верил Богу. Зло – действительно тьма, которая обступает нас на широком пути, ведущем к погибели. Золотые буковки – это предупреждение о том, чтобы жизнь твоя была светом перед людьми, тем светом, который обступает тьма, но не способна объять его. То есть ты должен быть как Луна, что отражает свет Солнца – Самого Бога. Твое «я» должно быть зеркалом для Бога.

Опять помолчали. Отец Фома добавил уже весьма серьезно:

– А вообще, брат, ты весьма задумайся, чего это ты из окна валишься. Все грехи – это грехи перед Богом и против Него. Испытай себя: как молишься, посмотри, как к братии относишься, есть ли мир в душе. Да попробуй быть счастливым хоть с неделю. Вот тебе епитимья: живи неделю и будь счастливым.