Инга Лис - Истории дождя и камня

А ведь тогда он был всего-навсего семнадцатилетним пацаном… чего же я хочу от Шарля д’Артаньяна, ставшего взрослым мужчиной, лейтенантом королевских мушкетёров?

Вполне в его духе не делиться ни с кем своими проблемами.

Он принял своего бывшего учителя и даже искренне обрадовался ему… А ведь другой на его месте вообще мог бы сделать вид, что не помнит ничего из лионского периода… и самого д’Эстурвиля тоже признаёт с трудом.

Конечно, его ученик повзрослел и имеет полное право на тайны, но так больно видеть, что он снова несчастлив…

– Сударь, – прервал между тем его размышления Шарль, – не переживайте. У меня действительно всё в порядке. Ну, хотите, дам честное слово дворянина?

– Ты, как всегда, читаешь мои мысли, – д’Эстурвиль даже засмеялся. – Хотелось бы верить… Но если серьёзно, то я искренне рад твоей карьере. Помнишь, я всегда говорил, что Париж должен не просто принять тебя, но и оценить по достоинству? Кстати, тот же де Лианкур теперь вовсю хвастает тобой перед новичками-курсантами, и тут я согласен с ним, потому что на моей памяти ещё никто из наших выпускников не сделал такой блестящей карьеры, как ты.

– Ну, уж, – юноша усмехнулся. – Всё это… суета сует, вы же знаете. Так чем я могу быть вам полезен? Кстати, заказать вам ещё что-нибудь?

– Нет, спасибо, – учитель покачал головой. – Конечно, в Париж меня привели дела пансиона, но, в первую очередь… я прошу твоей протекции для своего племянника.

– У вас есть племянник? – удивился молодой человек. – Вы никогда не рассказывали.

– Да, сын моего старшего брата. Примерно твоего возраста. По-моему, я упоминал о нём, просто ты уже забыл. А подробно… как-то не представлялось случая.

– Ему нужно помочь устроиться в Париже?

– Да. Но, впрочем, давай я расскажу всё по порядку.

– Тогда я закажу ещё вина и весь во внимании.

– Мой брат ещё много лет тому перебрался в Нант. Племянник окончил военную школу там же. В Нанте хорошо готовят военных, если ты слышал… Но потом брат умер, и я забрал мальчишку к себе. Думал, пристрою его служить в гарнизоне или, быть может, даже в пансионе…

– И что, Лион оказался тесен для вашего родственника? – улыбнулся невольно Шарль. – Или его переезд в Париж – ваша инициатива?

– Скажем так, и то, и другое, – д’Эстурвиль никак не мог отделаться от мысли, что разговаривает как минимум со своим сверстником. – Видишь ли, я не могу сказать, что он амбициозен или я неоправданно высокого мнения о его способностях, но… Вот, например, помнишь Анри де Ромбера? А Гоше?

– Де Лафайета? Помню, конечно. Как они, кстати?

– Отлично. Ведут ничем не обременённую жизнь праздных лоботрясов. Высший свет… в масштабах Лиона, но, тем не менее.

– Понятно, – гасконец кивнул. – И что, ваш племянник не вписался в этот самый высший свет?

– Вписался, отчего нет? Но… – д’Эстурвиль потёр переносицу, подбирая слова. – Даже не знаю, как объяснить… Вот, например, тот же Анри. Ведь он – образованный молодой человек, хороший наездник и фехтовальщик, да и амбиций у него всегда вроде бы было достаточно… Но в результате оказалось, что по-настоящему ему от жизни ничего и не надо. Местные балы, салоны, охота… Интриги и интрижки… Может, это оттого, что Ромбер чувствует, что на уровне Лиона он – личность выдающаяся, а в Париже таких молодых людей – пруд пруди? Не знаю…

– А ваш племянник, конечно же, не такой, – как Шарль ни старался, но не удержался от скептической улыбки. – Простите за резкость.

– Я не знаю, – его учитель не обиделся вовсе. – Я не могу сказать, что у него какой-то особый характер или способности, как это было совершенно ясно, например, в твоём случае, но вместе с тем, есть в нём нечто такое… Одним словом, я вижу, что ему тесно в Лионе. Не хочется, чтобы он постепенно опустился, превратившись в банального прожигателя жизни, как многие наши бывшие курсанты. Может быть, всё-таки стоит дать парню шанс?

– Что ж, – сказал лейтенант, – давайте поступим так. Вы присылаете ко мне своего племянника, и я постараюсь устроить его кадетом в одну из рот. Не обещаю, что в мушкетёрскую… где отыщется вакансия. Ну а дальше всё будет зависеть исключительно от молодого человека.

– Спасибо, – д’Эстурвиль сжал благодарно его руку. – Может, конечно, Париж окажется мальчишке не по зубам, но, во всяком случае, могу ручаться, что тебе не придётся краснеть за него.

– Я даже не сомневаюсь. Где вы остановились, сударь? Вам есть, где переночевать?

– Конечно. Я ведь уже не первый день в столице, и мне меньше всего хотелось бы обременять тебя. Я же понимаю, сколько сил отнимает служба, да ещё и на такой должности. Ты и сейчас, наверняка, спешишь, правда?