Марина Ямит Зарецкая - Рим на Земле. Ненаучная фантастика в области литературы

Каждая кухарка м о ж е т управлять государством. (Как управлять государством и с какой целью – вопрос десятый.)

Человек – хозяин всего. Господствующий, революционный… отнимает – и хозяин, что делать с отнятым дальше – разберёмся. Также: Бога нет, отменен. Я – ХОЗЯИН ВСЕЛЕННОЙ.

Говорится это людям не особо образованным. От подсознательного страха у них едет крыша.

Тогда ещё не было Одного Вождя. И вот странствовали с оружием микровожди Зыбушинских республик, арестовывали к себе на службу первую встреченную жертву, прикаянную ли, нет…

Стрельников любил свою жену Лару и жил бы с ней – если бы не решил, что в Чёрной Дыре Революции нельзя иметь жену и детей.

Живаго встретил Лару как любовницу. Не встретил бы Лару – встретил бы Мару. Не факт, что полюбил бы её.

Тем более не был бы арестован-мобилизован первым встречным буйным помешанным и уехал бы с Тоней в эмиграцию.

Кто связан был с пропавшим, естественно, без вести комиссаром-наркоманом?

А с тем, из кого нарезали ремни, – как он вообще попал в Зыбушино с другого конца России?

Ближе – по разумности жизни – и был Нью-Джерси.

(В «Котловане» Андрея Платонова – тот же самый крышесъезд.)

На огромном пространстве в пресловутую одну шестую – власть над миром, агорафобия, разгул наркотиков (не надо сбрасывать со счетов) и ощущение отсутствия Бога как пьянящей безнаказанности. Чёрный хаос.

Великолепная хирургия…

(7)

Ловлю пронзительные звуки

И мысленно благодарю.

Покойный Алексей Дидуров (вечная ему память за кабаре «Кардиограмма», ибо было оно жизнью литературы во времени, в тогдашнем времени, выражением культурного шока, пьянящего озона в воздухе, сравнимого с февральской революцией настроения, что в «Ключе» Марка Алданова), увидев пару моих прозаических проб, пропавших позже, сгинувших в вулканическом быту эмиграции, сказал (и был не первым), что из этой прозы получились бы стихи, а из стихов моих тогдашних – проза, и предложил мне обработку. За деньги. Я с выпученными глазами утащила прозу домой. Сейчас я его прекрасно понимаю. Для него, искушённого, это пара пустяков, а на жизнь (рутинно-лениво…) деньги нужны, каждый день. Но это делали те, кто хотел славы (дешёвой, дорогой ли). Я хотела славы и сейчас хочу. Но ещё больше я хотела Дара.

Я живу с ощущением, что Дар оставил мне Денис Новиков. Дар я крала или подкидывала неподдельное безумное страдание взамен в небеса, а он исчез с горизонта литературы, и нет нигде следов.

Дар. Дар у меня мой. Я не подражала и не подражаю, я не хотела его подёрнутого дождём, а позже пронизанного огнём стиля, я хотела своего стиля. И Москва дала мне голос жар-птицы. И пишу я её китайским пером. И рифмы висят на каштанах.

А невероятный муська смотрит на компьютере фильм «Мужская работа». Я впервые узнала, что Александр (!!) (Освободитель), кроме отмены крепостного права, ещё и замирился с Шамилем… Конечно, не устраивал народовольцев именно этот царь. Надо было его взорвать…

«Террористы», – сказала бы я это 15 лет назад как обитательница Израиля, сейчас уже – как житель цивилизованного мира. Быстро же…

Невероятный муська болеет тамплиерами и «Кодом да Винчи». (Кто-то во времена оны болел Римом?) Я подарила ему железный (китайского производства, копеечный) тамплиерский символ, и он его носит, не снимая, как я серебряный католический крест (Гиин подарок) и везучую золотую подковку. И смотрит мой интеллигент документальные фильмы на компьютере круглые сутки, прикрывая, консультируя и подстраховывая мой бизнес. А главное – море моих странностей и ночных выходов из дома по делам. «Сясь…» (сейчас) – передразнили мы оба мои двухчасовые сборы на выход по делам на соседнюю улицу. Сейчас-стье моё.

Документальные фильмы в интернете: про ацтеков и инков, про перстни Пушкина, нидерландские дамбы, тамплиеров и иллюминатов. А я сижу за открытой дверью и набиваю машинкой сигареты из сирийской махорки. Для нас и на заказ. Маленькая сигарера. С обширными темами по телефону. В суд подам.

На квартирного хозяина – серийного жулика. То не хочет чинить крышу, и с потолка капает мне на голову, то пытается свалить на меня счета сбежавших соседей, то ему помешали мои верёвки для белья. Но до суда пока не дошло. «Иди, – кричу, – спроси своего адвоката!» Это написано в зелёных книгах (один из сводов здешнего прецедентного права). Я тебя буду юриспруденции учить?!!

На перстне графини Воронцовой, надетом Пушкиным на дуэль, написано на иврите караимов: «Симхе, сыну Йосефа, вечная память». На портрете Пушкина работы Тропинина перстень виден, перевёрнутый камнем внутрь.