Александр Волков - Заметки на собственной шкуре

Замолк отец. Только слышно, как зубами скрежещет. Помолчал с минуту. Видать, еще раз пережил тот испытательный для него момент.

– Вот так вот, сынок. Такие вот дела. И взял я с того времени карты в руки только вот сейчас один раз, когда надо было тебя образумить.

Отец закурил еще одну сигаретину. Помолчал.

– А дальше что, пап?

– А дальше? Дальше ты уже должен помнить. Дальше пришли шахматы! Надо же было чем-то мозги нагружать. Голова же человеку дана для того, чтобы думать. Вот я и думаю. И ты думай! Двое детей у тебя, давно пора уже вырасти из коротких штанишек!

Прошли годы. И дом тот стоит, который проверил тогда моего папку «на вшивость». Всё такой же желтый, двухэтажный. Никто там, конечно, уже не играет. И я. И я с тех пор ни разу не взял в руки карты. Ни разу! Потому что я же бате слово дал. Как я могу?!

На планете Земля сегодня существует около двухсот стран. Но я думаю, что вы со мною согласитесь в том плане, что ни одна страна в мире за последние лет эдак тридцать пять не испытывала того, что довелось испытать нам. Причем безо всяких природных катаклизмов, наводнений или извержений вулканов. А испытать просто так. Чтобы жизнь медом не казалась. Вот скажите мне, где и в какой стране в мирное время в двадцатом веке были талоны на мыло? Кому это мыло понадобилось, кто его вдруг скупил в одночасье? Ну ладно, талоны на одеколон. Мужики тогда стали жрать всё, что горит, вплоть до «Ланы». Но мыло-то кто сожрал? Или другое шоу. Кто еще мог научиться во время перестройки так виртуозно скакать по головам – в самом прямом смысле! – своих соотечественников в очереди за водкой? Мы всю жизнь спали и бодрствовали в очередях, сколько себя помнили, но такого!.. Я сам лично потерял однажды в такой очереди ботинок. А потом и вообще анекдот. Какому еще народу в мире его правительство вдруг – то ли от скуки, то ли от маразма – предлагало обменять денежные купюры сроком в три дня? И мы, зажав в кулаке две-три диковинные по тем временам сотенные купюры, наконец-то узнали, где у нас в городе находится банк. И это я вспомнил только так, навскидку. Не стал будоражить нашу память опереточным ГКЧП или страшным дымом Белого дома.

Я почему об этом вспомнил сейчас? А вспомнил я об этом потому, что обрушилась на наши головы сегодня очередная диковинная забава. И забава это называется – приготовьтесь! – дистанционное обучение. Дело непривычное для современных родителей, что и говорить. Это ж теперь надо бросить всё и сидеть рядом с ребенком. Разжевывать-растолковывать то, что ему непонятно. А ему непонятно буквально всё! Значит, не оторваться теперь ни на ногти свои, ни на массаж, ни в телефоне посидеть. Вот ведь напасть! Но, друзья мои! Но! Ведь всё это уже было. У нас, в наше советское время, оно – дистанционное обучение – было всегда. Во всяком случае, в обыкновенных нормальных семьях оно было. Так же сидели наши родители с нами над учебниками. Так же учили с нами таблицу умножения. Так же зубрили с нами «Мороз и солнце, день чудесный!». Только вот слов таких не знали тогда ни мы, ни наши родители. А ведь это было. И самое интересное, что, такое ощущение, что это было с нами буквально вчера. Дежавю, одним словом.

Конец шестидесятых. Барак. Учась во вторую смену, я делал уроки утром. Письменные задания выполнял с вечера, а вот устные… Вот тут и встает перед глазами картина, напоминающая сегодняшнее время. Мамка у плиты готовила обед. Она работала сутки через трое. Так что каждые три дня, как по расписанию, я читал параграфы, заданные на дом. И не просто читал, а читал их вслух. И так получалась, что мамка вместе со мной проходила всю школьную программу. И про климат саванны. И про температуру льда в Антарктиде. И про восстание Спартака. А уж про пестики с тычинками и говорить не приходится. Мало того, я эти параграфы ей тут же и пересказывал. Надо ли говорить, что учился я практически без троек! Мамка знала со мной наизусть – хоть ночью ее разбуди – и «Однажды в студеную зимнюю пору», и «Чуден Днепр при тихой погоде», и «Жизнь дается человеку только один раз». Лафа мне была только по английскому языку. Тут я был недосягаем! Хотя так же читал вслух «Ай си э пикче» и другие «э пэнсилы». Мамка кивала. Я переводил. А где не понимал прочитанного, сочинял перевод на ходу. Мамка подозрительно смотрела.

– Там точно так написано?

– Конечно, мам, – клялся и божился я, – сама прочитай. Вон видишь? Ху из он дьюти тудэй?

– Ну ладно, – смеялась мамка. – Йес-йес. ОБХСС.