Джейн Гук - Живые и мертвые. Сборник рассказов

Чтобы прояснить ситуацию, я набралась смелости и решительно двинулась навстречу дьявольским визгам, вою и стонам. Дойдя до поворота, в целях своей безопасности, сначала я, вытянув шею, выглянула из-за угла, чтобы оценить уровень угрозы. Но то, что я там увидела, не поддавалось никакому логическому осмыслению…

Там, за стеклянными дверями корпуса происходило нечто неописуемо страшное: некто в костюмах химзащиты силой хватали людей, совсем недавно стоявших за кардиограммой, и безжалостно всаживали им с какой-то жидкостью шприцы в руки, ноги, словом, куда приходилось. Крики, погромы, плач…

Картина была мягко выразиться шокирующей, и я хотела было кинуться на помощь: разблокировать двери или разбить стекла, чтобы дать людям возможность бежать, но приближение двух оранжевых костюмов в моем направлении заставило меня передумать.

Во весь дух унося ноги прочь от этого зловещего диагностического корпуса, я замедлила шаг у очередного бокса со стеклянными дверями в надежде увидеть иную картину, но не тут-то было – жуткие костюмы орудовали повсюду. И в этот момент прямо на моих глазах одному мужчине, оказавшему мощное сопротивление, эти чудовища всадили шприц прямо в глаз. Дикий исступленный вопль, вырвавшийся из его горла, разорвал мое сердце, иссушил мою душу, удушье и паника невидимой хваткой сковали мои легкие и я принялась жадно хватать воздух ртом. Сознание отказывалось верить в реальность происходящего, но инстинкт самосохранения вынуждал действовать, а в данному случае я могла только бежать.

Бежать наружу и искать помощь. Но как пройти не замеченной, когда здание было оккупировано: так как я находилась на третьем этаже и мой спуск по лестнице с малой вероятностью смог бы обеспечить мне незаметное продвижение между этажами, я не стала испытывать судьбу. Решив прибегнуть к более безопасному способу, а именно спуску на элеваторе, я устремилась к секции с лифтами, мысленно себя настроив, что, если внезапно картина изменится, то буду действовать по ситуации. До лифта я так и не добралась.

Услышав в отдалении чьи-то шаги, я мигом шмыгнула в располагавшийся поблизости медицинский кабинет и заперла за собой дверь.

Внутри никого не было и, мечась в поисках укрытия, как загнанный охотничьими собаками зверь, единственное, что пришло мне в голову – спрятаться среди больших мешков сухого мусора, небрежно сложенных в гору у стены. Вытряхнув их содержимое в кучу, я зарылась в мусоре, словно в горе белья и затаилась, цепенея от страха.

Почти сразу же зашумел дверной замок, хотя я предусмотрительно его защелкнула, и в помещение вошли. Через маленькую щель, образовавшуюся в моей мусорной горе, я смогла наблюдать за этими гадами в химкостюмах, которые в этой же самой комнате со мной неожиданно для меня обнаружили еще одного человека, притаившегося за дверью. «Как же я его не заметила?!»

Неизъяснимый ужас, что обнаруженный выдаст меня, парализовал все мое существо. Но внезапно этот человек потерял сознание, и я выдохнула, хотя мои чувства и были переполнены сожалением к его участи. Если бы при мне было хоть какое-то оружие, возможно, я бы дерзнула его применить и попытать удачу спасти эту несчастную душу, но рассчитывать на победу в затее голыми руками расправиться с двумя здоровяками с моей стороны было бы чистейшим безумием.

Меня начало потряхивать от страха. Кровь стыла в моих жилах, пульс отбивал барабанный ритм. Что же происходило на самом деле в этой жуткой поликлинике я не могла понять. Без всяких объяснений эти твари схватили людей, накололи чем-то скверным и отправились за другими. Какое вещество содержалось в этих инъекциях, применяемых на людях, трудно было предположить, но я однозначно была убеждена в их недобром замысле.

Я не помню, сколько просидела в своем мусорном укрытии, но потому, что за окном смеркалось, а теперь снова рассвело, я поняла, что наступил следующий день. От сидения на одном месте без движения тело все затекло, а я и впрямь почти не шелохнулась.

Настало время размяться. Я прислушалась – тишина. Немного освободившись от мусора, я снова замерла, словно мышка, показавшая из своей норки носик наружу и пробуя пространство на безопасность – странная тишина… Поднимаясь с пола на ноги, я едва успела закрыть рот рукой, чтобы не вскрикнуть от боли, принесенной мне ночью в укрытии. Тысячи иголок впились в ступни моих ног и множились по всему телу от почти суточной неподвижности. Героически молчаливо приходя в себя, я, еще похрамывая, подкралась к двери и снова прислушалась – пугающая тишина влилась в мои уши.