Анна Гольден - Четыре гитары

– Олег! Что значит, не получается? – недовольно кричу я в трубку. Внезапный прилив гнева бодрит меня лучше двух эспрессо. – Неужели там всё настолько безнадёжно, что нужно переделывать стену? Пришлите мне фотографии и отметьте, в чём там проблема, я попробую придумать что-то дистанционно! Если не получится, я буду у вас в течение получаса.

В ожидании снимков я стараюсь убедить себя в том, что Олег и его парни просто устали, и с проектом не возникло непредвиденных сложностей. Но от бригадира приходят ужасные снимки: однозначно, нужно спасать положение. Я быстро отписываюсь Олегу, чтобы не отпускал парней, швыряю бумаги в сумку и мчусь на парковку. Внезапный звонок растормошил меня, но боюсь, что эффект будет хоть и сильным, но кратковременным. Пока автомобиль греется и готовится к ночной поездке по новогодней Москве, я ищу через приложение ближайшие круглосуточные кофейни. К счастью, в центре нет проблем с доступным 24/7 кофе. Я увеличиваю звук на магнитоле и уверенно выруливаю по намеченному маршруту.

Ездить по ночной Москве одно удовольствие. Зимний город переливается новогодними иллюминациями и искрит, как праздничная ёлка. Многочисленные магазины и рестораны ярко отдекорировали свои вывески и витрины. Некоторые даже выставили на улицу новогодние ёлочки, облачив их в яркую мишуру и мигающую гирлянду. Я чуть сбрасываю скорость, чтобы немного зацепиться за них взглядом и получше рассмотреть – но не стоит надолго отвлекаться от дороги. В этой суете дел хочется нажать на паузу и насладиться атмосферой праздничной сказки, но моя реальность совсем иная. А именно – ехать в половине второго ночи почти на другой конец Москвы и принимать оперативные решения по спасению роскошной пятикомнатной квартиры балерины Рождественской. У меня начинается невроз: боюсь, что придётся провозиться там до утра! И речи быть не может, чтобы мы не успели к дедлайну. Я проела бригадиру всю плешь, чтобы его рабочие закончили все шумные работы до праздников, а после Нового года занялись косметикой – из-за какой-то ерунды мой проект не потерпит полное фиаско!

По пути до Рождественской я заезжаю за парой стаканов американо. Крепкий запах арабики заполняет салон машины. В такт играющей на магнитоле песни «Franz Ferdinand» – «Love illumination» я с ветерком доезжаю до места назначения: любимая песня бодрит меня. Пользуясь тем, что меня никто не слышит, подпеваю, что есть силы. Мой голос, от природы вроде бы женственный и мягкий, совершенно не мелодичен, и стоит мне запеть, как он превращается в хриплый сип больной кошки.

«Sweet, sweet love», — чуть ли не кричу я под энергичный гитарный аккомпанемент, роясь в бардачке в поисках нужной связки ключей. В моей машине обычно валяется не менее восьми комплектов: в зависимости от количества проектов, которые я курирую в данный отрезок времени. Выуживаю из бардачка всё необходимое, в том числе и нужные ключи и, оказавшись на морозной улице, быстро перекуриваю, трясясь не то от холода, не то от волнения. Совершенно исключено, чтобы мы за три дня до сдачи проекта начали что-то хаотично переделывать! Я долго собираюсь с мыслями, прежде чем подняться в квартиру, пытаясь на ходу справиться с неуёмной дрожью в руках.

Олег открывает после первого звонка: из глубины квартиры доносится приглушённая ругань рабочих. Я натягиваю на замшевые сапоги бахилы, бросаю шубу на комод и торопливо иду в гостиную, кидая быстрые взгляды на проделанную работу. Отличный коридор: пороги ровные, картину надо повесить ровнее, зеркало протереть от пыли, а вот рама в Интернете выглядела дороже – надо заменить её. Приостанавливаюсь около гардероба и заглядываю внутрь пустого массивного шкафа из тёмного дуба: так и знала, что его никто не отмыл от опилок и строительной пыли. Внутри стоит затхлый запах, от которого моментально саднит в горле. Я коротко передаю Олегу все замечания и прошу пригласить сюда уборщицу, чтобы та начинала всё как следует отмывать. Олег торопливо кивает, но, кажется, даже не слушает, что я ему говорю.

– Олег, повторите, что нужно сделать завтра? – требовательно спрашиваю я, недовольно скрестив руки на груди.

– Ну, картину помыть, добавить крючки в ванну, половик постелить при входе…

– Олег! – я поджимаю губы и с трудом сдерживаюсь, чтобы не перейти на крик. – Всё неправильно! Не сочтите за труд взять блокнот и всё записать. Я не буду повторять два раза. И попросите своих рабочих нормально выражаться, их мат действует мне на нервы.