Николай Попов - Рак и Жемчужница

– Эх, надо было по дороге ехать, – вслух проговорил водитель, – а тут, видно, редко ездят.

Он громко чертыхнулся, объезжая лужу, и в следующий миг машина забуксовала задними колёсами. Водитель погазовал ещё немного и остановил двигатель. Он открыл дверцу, посмотрел на заднее колесо, на исковерканную машиной землю, на свои чистые полуботинки и, всё-таки вылезая из машины, опять вслух сказал:

– Ну что я теперь скажу шефу?

От досады на его молодом, красивом лице появились морщинки. Черные, сросшиеся на переносице брови нахмурились. Он обошёл машину сзади и ещё больше нахмурился.

На вид ему было лет двадцать пять. Тщательно выбритые до синевы скулы, чуть прищуренные глаза. Густые вьющиеся и, по всему видно, жёсткие русые волосы закрывали уши, ложились на ворот белой рубашки. Он вытянул вверх руки, хрустнул пальцами, поправил новенькие с отворотами джинсы, стянутые мягким ремешком, и проворчал:

– Пешком сегодня пойдёт моё начальство, – снова сел за руль и откинулся на спинку кресла. После завывания мотора и надсадного буксования стало тихо. Через открытую дверцу доносилось пение жаворонка. В кабину влетела пчела, ударилась о смотровое стекло и заметалась, пытаясь во что бы то ни стало продолжить полёт, наконец, оттолкнулась от стекла и проворно поползла по шершавой плетёной баранке.

– Пешком пойдёт начальство, – повторил водитель чёрной «Волги» и усмехнулся.

Пчела вновь перелетела на стекло и звонко зажужжала.

– Эй, проснись! – сквозь сон послышалось Дмитрию. Он открыл глаза и прямо перед собой увидел черноволосого паренька с редкими усиками.

– Ты ночевать тут будешь? Вставай, мы тебя вытащим, – проговорил паренёк и вытянул из кабины голову. – Он спал, Анатолий Васильевич.

Дмитрий протёр глаза. Перед его «Волгой» стоял новенький ПАЗ.

– У тебя трос есть? – снова просунул голову в кабину паренёк.

Дмитрий отрицательно мотнул своей шевелюрой и полез из кабины. Паренёк тем временем шмыгнул в автобус и вскоре появился с тросом в руках. Он наклонился к «Волге» и, не найдя за что зацепить, вопросительно глянул на водителя. Тот перехватил у него трос, сунул под машину руку, закрепил конец и так же быстро прикрепил трос к автобусу.

– Готово. Заводи, поехали. Давай! – скомандовал паренёк.

Обе машины взвыли моторами. ПАЗ закрутил четырьмя колёсами по осклизлой дороге, выпустил облако синего дыма и легко вытянул чёрную «Волгу» из глубокой, грязной колдобины. Водитель выпрыгнул на дорогу, снял трос, подошёл к пареньку.

– Спасибо. Дальше своим ходом, – сложил испачканную ладонь лодочкой, протянул руку.

– Колосков Дмитрий.

– Алексей Корнеев, – почему-то смущённо ответил паренёк. – Ну, пока. Авось ещё встретимся, мир невелик.

– Будь здоров.

Автобус уехал. Дмитрий постоял немного и решительно направился к своей «Волге».

Лето в этом году выдалось жарким, безоблачным. Июнь заявил о себе сразу: подошли травы, потянулись хлеба, деревья оделись листвой. Знойный июль ещё не наступил, а всем уже хотелось дождя, прохлады, одним словом, защиты от немилосердного, плавящегося над головой солнца. «Ещё три-четыре дня такой жаркой атаки – и трава обратится в пепел», – говорили на косовице люди и косили поникшую, обманутую солнцем зелень. На берёзах появились жёлтые листочки и, когда шалый ветер проверял их на прочность, они обречённо отпускали ветви, улетая в первый и последний полёт до земли.

А в городе прочно поселилась духота, пахло гудроном, на раскалённом асфальте отпечатались сотни каблучков. Перед бочками с квасом и пивом выстраивались длинные очереди. Ехать «в час пик» городским транспортом было невыносимо.

Лёня Корнеев задержался в дверях университета, раздумывая, идти ли ему на троллейбус или пройтись, как всегда, пешком по набережной.

– Корнеев, – вдруг услышал он голос декана. Юрий Павлович, немолодой седеющий мужчина, стоял на ступеньках, наклонившись вперёд, сквозь толстые стёкла очков рассматри

вая Алексея, словно сомневаясь он ли это. – Корнеев, это ты? Иди-ка сюда, – бесцеремонно позвал он.

Лёня быстро поднялся по ступенькам.

– Лёнь, дело есть на полмиллиона, – шутливо сказал декан. – Тут мой юрист изъявил желание помочь.

«Юристом» он называл своего сына Николая, который учился на юридическом факультете. Сквозь стёкла очков глаза декана казались маленькими и злыми. На самом деле он был очень добрым, к тому же с прекрасным чувством юмора.