Виолетта Лосева - Винтаж и рисунки на тему любви. «Ты так хотел, как я боялась. Интим. Безвиз. Ревю», «Сварщик и сольфеджио. Эротическая драма с элементами продакт-плейсмента»

– Ее можно понять, – улыбнулся Виктор, вспоминая заумного, исполненного собственного созерцания, мужа Иры.

– Она сейчас одна. Он нянчится со своей бабушкой. Малой – на даче с родителями. Позовем ее?

– Конечно, если ты хочешь, – сразу же согласился Виктор, считая, что это ничего не изменитв их вечеринке. Ира… Женщина, красивая красотой статуи, картины, иконы. Она внимательно слушала, что ей говорили и отвечала одной фразой – до того глубокой, что… женщины переглядывались, а мужчины пытались заговорить о другом.

Лена с Ирой дружили давно. Точнее, они знали друг друга давно, еще со студенческих лет, перезванивались время от времени, говорили о детях, о мужьях, о работах, при этом, Лена чувствовала, что Ире всегда не хватает чего-то возвышенного, неземного и она делает над собой усилие, чтобы говорить на бытовые темы.

– Она давно не была у нас, – проговорил Виктор, просто чтобы что-то сказать. Он стал замечать в общении с Леной – иногда, чтобы пауза не затягивалась, нужно было сказать хоть что-нибудь…

«У нас давно никого не было», – хотела произнести Лена, но промолчала. Потом добавила вслух:

– Она до сих пор себя ищет. Ей другой мужчина нужен. Точнее, ей просто нужен мужик, я считаю. Чтобы пил, лапал, дурой называл. А она – вся такая оранжерейная, да еще мужа себе нашла – такого же зануду – все к маме с папой бегает, советуется, денег не зарабатывает ни гроша…

– Да, конечно, – поддакнул Виктор, боясь, что разговор на семейные темы перекинется на их с Леной отношения. Но он боялся напрасно – Лена говорила только об Ире и Эдике, не намекая ни на что.

– При теперешней жизни, – болтала Лена, нарезая колбасу, – по-моему, если уж ты женился и родил ребенка, и не можешь заработать денег своим умом – будь ты хоть семи пядей во лбу – иди в коммерцию. Профессора и академики на базарах сидят, тапочками торгуют – и ничего, ни с одного еще корона не упала. Кушать всем нужно… А он, видите ли, слишком умный, чтобы сигаретами торговать. Он, видите ли, не может…

– Ну… Человек предан своему делу. Науке, – отчасти из мужской солидарности, отчасти – для того, чтобы поддержать разговор, проговорил Виктор.

– Это слишком большая роскошь для нашего времени – любить свою работу, быть преданным науке, да еще получать за это деньги, – возразила Лена, – Дай мне, пожалуйста, масло, и пора уже выключать духовку. А если ты хочешь творить – твори, конечно… Но при чем тут тогда жена и ребенок?

– У них так все плохо?

– Им просто лень разводиться. Они живут, как соседи. Переспят вместе иногда, потому что Ира слишком чистоплотная для того, чтобы по мужикам бегать, а Эдик… слишком ленивый, чтобы искать кого-то, когда рядом есть женщина. Да и денег у него нет на других…

– Да, конечно, – опять торопливо согласился Виктор, начиная волноваться, – А откуда ты все так хорошо знаешь о них? Ира сама тебе все это рассказывала?

– Да, кое-что…

– Не могу себе представить, чтобы Ира с кем-то обсуждала свои дела. Она ведь вся в себе. С ней трудно.

– Это только внешне так. Она очень ранимая. Она мне как-то говорила, что ей травятся мужчины умные… Умнее ее… Да только таких очень мало…

– Ну уж…

– Да-да, это только вам кажется, что вы все – гении… Выключай духовку, но не открывай. Пусть дойдет.

Гости были приглашены на шесть часов, но сходиться, как обычно, все начали раньше. Лена знала, что это будет длиться почти до семи, и поэтому приглашала всех в комнату девочек, которых на выходные забрала бабушка, и из маленькой детской слышался смех и громкие голоса.

Ира пришла ровно в шесть. Как всегда, бледная, красивая и загадочная. Она распустила тяжелые волосы, надела темно-оранжевое платье, которое ей шло необыкновенно. Платье было облегающее, зауженное к низу, очень простого покроя, где ни одна складочка не была лишней. Оно подчеркивало тонкую талию, тяжелую грудь, аккуратные бедра.

Как обычно, все мужчины обратили на нее внимание, но в их взглядах не было обычного мужского интереса, который, как ни странно в этом признаваться, радует женщину. Особенно на вечеринке.

В мужских взглядах было уважение, восхищение, любование ее картинной красотой, удивление от того, что она пришла одна, без спутника, без друга. И хотя среди гостей было несколько мужчин разведенных, холостых или просто без жен – одним словом, – свободных, они охотнее ухаживали за чужими женами, чем за этой холодной одинокой красавицей.

За столом Ира пыталась поддерживать разговор и казаться проще, чем она есть на самом деле, но ей это плохо удавалось. «Странная женщина», – подумал Виктор, подсаживаясь к ней. «Что-то ее гложет», – подумала Лена, надеясь, что Виктор как-то развлечет подругу, которая в шумной свободной компании чувствовала себя не в своей тарелке.