Виолетта Лосева - Винтаж и рисунки на тему любви. «Ты так хотел, как я боялась. Интим. Безвиз. Ревю», «Сварщик и сольфеджио. Эротическая драма с элементами продакт-плейсмента»

«Ничего, ничего, – уговаривала она себя, – скоро все станет на свои места. Так не может продолжаться вечно. Что-то изменится. Появится что-то или кто-то, и мои мозги повернутся в другую сторону. И уже не так страшно будет идти домой после работы в пустую квартиру, чтобы в очередной раз включить телевизор и тупо подряд смотреть все программы, и ждать неизвестно чьего звонка или неизвестно чьего прихода, пока не закончатся все программы и не нужно будет, делая над собой усилие, идти спать одной, зная, что час или два будешь ворочаться с боку на бок в ожидании, когда же придет спасительный сон… Так где же все-таки Марина?»

Если бы лет пять назад кто-то сказал Лене, что через несколько дней после того, как муж, практически, признался ей в измене, она спокойно будет не только ложиться с ним в постель, но и получать от этого удовольствие, она рассмеялась бы и не поверила.

Но время шло, и обида утихала, тем более, Лена ничего не знала наверняка. Кто-то говорил, что видел его с молодой девушкой в кафе совсем недавно, другие знакомые видели его спешащего куда-то с цветами. Сам Виктор стал немного прохладнее и рассеяннее, чем обычно – и по всему этому она догадалась, что она у Виктора не одна. Но их разговор у постели больной Женьки многое изменил.

Лена сказала себе, что нужно быть умной женщиной и трезво смотреть на вещи. Он любит детей и заботится о них. Он любит ее, Лену, иначе… кто бы заставил мужчину, увлеченного другой, каждый вечер демонстрировать жене не только добрые чувства за ужином, но и истинную страсть в постели.

«Ничего, погулял, выпустил из себя всю дурь – и успокоился, – думала Лена, – нужно мириться с тем, что есть. Да, он влюбчивый и сентиментальный. Да, он скорее ласковый, чем страстный. Да, он изменял мне, и, наверное, не один раз… Но вернулся он не только к Леночке и Жене, но и ко мне, к своей семье, к своему дому, где ему, наверное, было хорошо».

Если послушать, что говорят другие женщины о своих мужьях – об их пьянстве, безденежье, скандалах – то Виктор с его мимолетными увлечениями, не так уж и плох. А кроме того, чего греха таить, он обеспечивает семью и «кормит» их всех. Лена, конечно, тоже зарабатывала, но одной без Виктора, ей пришлось бы еле-еле сводить концы с концами.

Лена отмела от себя все переживания. А, может быть, ей казалось, что отмела… Но она ни словом, ни жестом не показывала Виктору, что что-то затаила. Если каждый день упрекать его в чем-то, то он поневоле, в конце концов, не захочет идти домой. Если каждый день вспоминать об этой девушке, то можно сойти с ума, можно изгрызть себя и его… Тем более, что, судя по всему, там все закончено.

«Это бывает в жизни почти каждой женщины, – успокаивала себя Лена, – это нужно пережить и все забудется. Девчонки не должны ничего знать. Особенно Леночка… Ему тоже трудно: две дочки, жена – всех надо красиво одеть, вкусно накормить, развлечь… Нет ничего страшного в том, что на какое-то время ему захотелось оторваться от всего этого. Передохнуть.»

«Нужно вести себя по-другому, – думала Лена, – не давать ему повода думать, что я считаю его своей собственностью, что мир для него заканчивается нашей квартирой. Нужно немного отпустить поводок, которым он привязан… И… Никуда ты, Витюша, от нас не денешься».

Виктор тоже ничем не показывал, что что-то изменилось. Он вовремя приходил домой, возился с девчонками, помогал жене, «висел» на телефоне, разговаривал с друзьями, шутил, дурачился —словом, вел себя так, как будто ничего не произошло.

«Если бы он по-настоящему был ею увлечен, если бы разрыв с ней мучал его, – думала Лена, – он никогда не смог бы так притворяться. Я же его знаю. Он не смог бы улыбаться мне каждый вечер, спать со мной, он должен был бы чувствовать свою вину перед девчонками… Конечно, там не было ничего серьезного.»

Лена успокаивала себя, и Виктор своим обычным ласковым поведением помогал ей в этом. Он приходил с работы и, если Лена еще не привела Женю из садика, кормил Леночку, проверял уроки и они вместе шли встречать маму с сестрой. После спокойного и уютного семейного вечера, когда девчонок, наконец, удавалось уложить, они раскладывали свой диван и ложились спать. И, по-прежнему, Лена не ждала, пока он первым начнет ласкать ее. Пусть он знает, что я его люблю даже после всего, что произошло. Главное – не показывать, что я его за что-то прощала. Он не виноват. Я тоже, наверное, могла бы увлечься кем-то на месяц-другой, и, возможно, когда-нибудь это случится. А с ним – вот – уже случилось. Но все уже прошло.