Виолетта Лосева - Винтаж и рисунки на тему любви. «Ты так хотел, как я боялась. Интим. Безвиз. Ревю», «Сварщик и сольфеджио. Эротическая драма с элементами продакт-плейсмента»

– Да что ж она такого сделала? – со страхом спросила Ира, с трудом осознавая услышанное.

– Лучше бы она что-нибудь мне сделала, – прошипел Виктор, останавливаясь на каждом слове, – Лучше бы она меня выгнала. Я бы пошел к Анжеле и был бы с ней.

– Виктор, что ты говоришь! – Ира отшатнулась от него, испугавшись какой-то чувственно-животной интонации его голоса. Ей показалось, что в какой-то момент он мог бы ее ударить или броситься вниз, такая боль и тоска слышались в его словах.

Увидев страх в ее глазах, Виктор, несмотря на все выпитое, хотел исправить ситуацию и сказать: «да, я что-то не то говорю», но буйная обида на всех переполнила его, и он молча ушел с балкона.

Ира осталась одна. Небо было затянуто тучами, и ни одна звездочка не пробивалась сквозь них. Ира не знала, как ей поступить – уйти тихонько, чтобы ни с кем не прощаться, или позвать Лену и все ей рассказать. Рассказать, что ее спокойному счастью угрожает беда? А может быть Ленино счастье – быть в неведении? Скажи – и только нарушишь это слабое спокойствие такого благополучного внешне дома. А может быть Лена все знает? А может быть это просто пьяный бред?

Нет, не может быть…

Ира вошла в комнату. Гости прощались с Леной, целовались-обнимались, хвалили угощение, говорили, что им было очень весело. Лена, раскрасневшаяся и счастливая, тоже обнимала всех. Увидев Иру, она сказала:

– Мы с Витькой тебя проводим.

– Нет-нет, не нужно. Вы на метро? – обратилась Ира к кому-то, – Вот и хорошо. Леночка, не беспокойся. Я с Наташей и Костей до метро доеду. Так лучше. Все было просто прекрасно.

– Мы с тобой толком и не поговорили, – Лена посмотрела на нее растерянно.

– Я позвоню тебе, – Ира торопливо схватила сумку, – Ну, пока…

Лена с Виктором остались одни. Он лежал на диване с полузакрытыми глазами, когда Лена присела рядом.

– Тебе плохо?

– Нет, Леночка, мне хорошо.

– Ирку нужно было проводить.

– Она доедет с Максимовыми. Я ждал тебя, – прошептал Виктор. Лена обняла его.

– Я сейчас приду.

– Не уходи, – Виктор начал ее раздевать, и по тому, с какой готовностью она помогала ему, он понял, что Лена тоже его ждала.

– Ты – моя собственная женщина, – шептал он… И когда спасительная волна стыдливо-мучительного облегчения нахлынула на него, он открыл глаза и увидел, что Лена счастливо улыбается.

Оля не видела ничего страшного в своих новых отношениях с шефом. Всю жизнь, сколько она себя помнила, ей всегда нужны были деньги, но, видно, вней самой чего-то не хватало, что позволяло бы выуживать их у мужчин, которые за ней ухаживали. Или мужчины за свои деньги и подарки хотели поучить от нее то, чего она дать не могла, или у нее самой не хватало ума и изобретательности, чтобы получать от них блага жизни, но… факт оставался фактом: из всех мужчин, с которыми она «дошла до конца», по-настоящему ее волновал только Олег. И его неожиданное равнодушие к ней научило ее многому. Она понимала, что потеряла его навсегда, что он к ней не вернется, и старалась как можно скорее вычеркнуть его из своих воспоминаний.

Так было проще – ничего не чувствовать, не мучиться, не страдать.

Дмитрий Николаевич, как и Олег, был старше ее, и намного. Но если Олег, хоть в минуты близости давал ей понять, что ему нужна только она, то Дмитрий Николаевич не притворялся: он использовал ее для своих удовольствий, считая, что платит сполна.

С первого дня их, скажем так, неслужебных отношений, Оля поняла, что, будь на ее месте любая другая девушка, он вел бы тебя точно так же. Он никого не обманывал, он честно платил за свои удовольствия, и (как думала Оля), попадись ему на глаза какая-нибудь наивная дурочка, которая делала бы круглые глаза и возмущалась в ожидании настоящей любви, он просто не стал бы иметь с ней дела.

«Опытная» Оля считала, что он вел себя честно по отношению к ней. Дмитрий Николаевич ничего не обещал, а у нее хватало сообразительности не строить иллюзий. Он захотел прожить свои последние «золотые» денечки, ни в чем себе не отказывая. Пятидесятилетняя жена, конечно же, не могла проявлять столько прыткости в постели, на постоянную любовницу у него не было времени, случайные женщины удовлетворения не приносили, а Оля была всегда под рукой – можно было не выкраивать время среди заполненного до предела дня. Стоило только выглянуть в приемную и позвать:

– Олечка, зайди ко мне.

Оля брала блокнот и ручку и никогда точно не знала, для чего ее зовут. Так было удобно. Сотрудники, как им казалось, ни о чем не догадывались. А если и догадывались, то удивлялись, скорее, не тому, что происходит, а тому, что это началось недавно. Многие подозревали об их отношениях и раньше.