Зулкар Хасанов - От добра добра не ищут

– Я вас прекрасно понимаю, Владимир Степанович, – робким тенорком, косясь на овчарку, запело монтажное управление, – но без указания вышестоящего руководства я этого сделать не могу.

Владимир Степанович вспылил :

– Какой же вы, однако, Борис Петрович, бессердечный и чёрствый! Ведь коллектив просит, изнывает, можно сказать, от жажды! Коллектив на вас рассчитывал … – при этих словах… Барон тихо, но угрожающе зарычал.

– Да, не могу. Это «левая» работа. На меня настучат мои же работники. Меня посадят, – чуть ли плача, заявил он.

Собака смотрела на него свирепыми немигающими глазами. И после того, как хозяин пса очередной раз повысил голос, она вдруг вскочила, положила передние лапы на грудь несчастного просителя и дважды громко гавкнула. Хозяин понял, что его собака – не просто друг человека, а всего коллектива. Борис Петрович, взвизгнув, пожаловался председателю:

– Какая у вас глупая собака, лает на людей.

– Оттого и лает, Борис Петрович, что у нас с вами бесперспективный разговор. Я не думал, что вы будете жаться, мяться и переливать из пустого в порожнее. Вам, извините, мило только своё рыло. А что собака! Сработал собачий инстинкт. Это её сигнал к тому, что она устала от пустой болтовни. Владимир Степанович погладил собаку и поцеловал. Такая трогательная сцена между собакой и её хозяином сильно задела чувства Бориса Петровича за живое. Он, увидев незапертой дверь в сарай, мышью шмыгнул туда, и был таков. Аккуратно взяв за поводок собаку, гордый собой и собакой председатель, удалился с дачного участка. После его ухода Борис Петрович почувствовал себя плохо. Ночью снились кошмары, он выходил на улицу, дышал свежим воздухом, глубоко вздыхал. Мысли о том, что он построил дачный домик, уже не доставляли ему радости. В голове был сумбур вместо спокойной музыки. «Наваждение какое-то, – подумал он, – даже собака меня не поддерживает. Значит, действительно, я не прав?» Как в сырую могилу, лег он обратно в постель, но так и не уснул.

Встав утром рано, он отправился к Владимиру Степановичу. Председатель уже прогуливал свою собаку.

– Извини, Степаныч, я погорячился. Вчерашние слова, – он при этом покосился на пса, – меня буквально взбудоражили. Я не спал всю ночь. Ругал себя, что я неужели такой трус и бессердечный человек? Боюсь своего начальства? Утром решил, что пойду вам навстречу и сделаю все, что нужно коллективу!

– Вовремя, Борис Петрович, вы это осознали. – Председатель погладил своего помощника по голове. – Коллектив в долгу не останется. У меня будет такое предложение. Зачем вам строить себе индивидуальную скважину, которая будет только занимать часть земли вашего участка. Рядом с вашей дачей кооператив имеет для этого специально отведенный небольшой земельный участок для обустройства водоснабжения всего дачного посёлка. Там мы сделаем скважину, которая будет заключена в небольшой домик, поставим рядом цистерну – водонапорную башню. Эта будет небольшая огороженная санитарная зона. Всё сделаем, как требуют санитарные нормы. И скважина будет, и вы не будете отрываться далеко от коллектива, который искренне рад в моем лице вашему мужественному и ответственному поступку!

– Откуда вы так хорошо знаете, как строить артезианские скважины с водонапорной башней?

– Так ведь в армии для солдат и офицерских семей приходилось возить воду в автомобильных цистернах, делать колодцы и строить скважины. Ну как, вы согласны?

– Куда же мне теперь от вас деться! Коллектив – превыше всего! Уступаю его давлению. Только скажите, сколько надо будет воды дачному кооперативу. После этого определимся с трубами и насосом – определимся, Борис Петрович.

Председатель был доволен. Рядом смиренно сидела его собака, ожидая очередной прогулки. Цель была достигнута.

– Молодец, «Барон», что ты мне помогаешь в работе, хорошая ты у меня собака, – говорил Владимир Степанович, гладя по голове своего пса.

Скважину летом запустили, вода была хорошая, люди довольны. Борис Петрович радовался со всем коллективом этому случаю, который помог ему преодолеть частнособственнический инстинкт начальника монтажного управления.

Опять пришла весна. Прошло три года. Ярко светило весеннее солнце, на душе у председателя тоже было светло и празднично. Деревья распускали свою листву, стоял запах сырой земли, разнотравья. Березы бездумно шелестели своей зелёной листвой. Дачные участки теперь вполне обустроены. Молодые деревца подросли, готовятся к цветению. В душе у председателя воцарились покой и безмятежность. Владимир Степанович теперь ходил в высоких хромовых сапогах и синих брюках-галифе, и даже отпустил усы для пущей бравады. Так ведь не зря. Вдовцу Владимиру Степановичу была небезразлична судьба вдовой розовощёкой Татьяны в белой панаме. Теперь они живут вместе, каким браком – это никому неизвестно. Да кому какое дело, если они любят друг друга по-настоящему. Это заметили все дачники. Маленькая виктория Владимира Степановича по монтажу артезианской скважины, и нечаянно грянувшая любовь придали всему его облику горделивую выправку и осанку.