Писака Ежова - Кто я сегодня?

Его бессвязные слова как будто сдули меня и превратили в сморщенный, вялый воздушный шар. Я ссутулилась, и безвольно смотрела на единственного человека, который мог мне всё объяснить. Я не могла ничего анализировать. Как, оказывается, много значат для нас воспоминания. Это не просто «старые кадры» потертой кинопленки, которые ты, при необходимости поулыбаться или погрустить, извлекаешь из катушки своей памяти. Нет. Всё гораздо сложнее.

Я стояла, молча наблюдая, как человек напротив почти сотрясается в беззвучных рыданиях. И не могла понять, как на это реагировать. Я не знаю, почему он так расстроен. Я не знаю, должна ли я его успокаивать. Я не помню ни его. Ни наших с ним отношений. Да, черт возьми, я себя-то не помню.

Он убрал ладони с лица, и, продолжая качать головой, жалостливо смотрел на меня. Плюшевая игрушка и цветы валялись тут же, на полу. Если медведь держался очень даже бодро, то цветы напоминали меня в тот момент. Они подвяли, сморщились и склонили головы, словно ожидая приговора. Наконец, парень заговорил:

– Как я боялся этого! Всё было так хорошо… И вот опять. Снова всё по кругу. Твои приступы… Они не прошли… А я так надеялся! За последние пару лет я напоминаю тебе это уже в двадцать первый раз. Тебя зовут Кристина. И ты – моя жена…

От возбуждения меня трясло. Я еле попал ключом в дверной замок. Напряжение было так велико, что я, не разуваясь, в грязных ботинках, прошел на кухню. Открыв холодильник, я достал ледяную бутылку с минеральной водой. Открутил крышку и жадно стал вливать содержимое внутрь. Вода попадала сразу в желудок, как будто минуя горло. И он тут же наполнился морозной колкостью.

Даже утоление этой дикой жажды не снизило моего возбуждения. Я ликовал. Улыбка, поселившаяся на моем лице, несколько часов назад, не покидала его до сих пор. Я был счастлив. Впервые за последнее время. Если быть точнее, за последние шесть лет. Последний раз я был так удовлетворен, когда мне позвонили и сказали, что я принят в оперативный отдел. В тот момент моя радость была так велика, что я положил трубку, даже не поблагодарив звонившего. Что было на меня совершенно не похоже.

Так и сегодня, запирая на два замка эту железную дверь, я едва не пританцовывал от удовольствия.

Я, наконец-то, снял ботинки. Намочил тряпку и тщательно протер следы на паркете. Немного поморщившись от вида грязи, я в который раз подумал о том, что на свете нет ничего лучше чистоты и порядка. Порядок и структура. Во всем. Вот, что упрощает нашу жизнь. Ненавижу хаос.

Развалившись в кресле, я закрыл глаза. Блаженная улыбка так и не сходила с моего лица.

– Это такой кайф. – Думал я. – Кайф истинный. Ни с чем несравнимый.

Открыв глаза, я вытянул руку и сжал её в кулак:

– Власть! Вот она где, настоящая власть. У меня в кулаке…

Я не заметил, как уснул. Проснулся я от неприятных ощущений в спине. Положение для сна было неудобным и она, попросту, затекла. Я встал и с удовольствием потянулся, давая размяться скукоженным мышцам. Боль стала приглушенно-приятной. Я прошел на кухню и, первым делом, посмотрел на часы. Они показывали 5.23. Почти утро.

Наполнив чайник водой, я достал несколько пакетов с сухими, измельченными чайными листьями. Что-что, а чай я люблю. Более того, не просто люблю, а разбираюсь в нем. Когда-то я даже посещал чайные церемонии. На них меня водил отец, который совершенно не признавал кофе. Ровно, как и чай в пакетах. Бррр… Теперь меня тоже аж передергивает от вида этой подкрашенной чайными отходами воды. Бывало, что на дежурстве нормальный чай заканчивался и тогда я был вынужден пить пакетированный. Это было для меня худшим испытанием. Парни с отдела поначалу подшучивали надо мной, считая это какой-то блажью. Но потом перестали. Да и сами всё больше попивали мой свежезаваренный.

Я выбрал китайский зеленый чай с жасмином. Соблюдая все правила, залил чайные листья кипятком. Во время приготовления я целиком сосредотачивался на процессе. Не позволяя мыслям блуждать. Вот и сейчас, только покончив с этой процедурой, я позволил себе перенестись во вчерашний вечер. Точнее, в последние минуты его завершения.

Семью часами ранее.

Я остановил машину и заглушил мотор, давая тем самым понять, что мы приехали. Выйдя из нее, я подошел к двери, со стороны Алины, и открыл её. Как истинный джентльмен, я подал ей руку, а она, как настоящая леди, только хорошо выпившая, ухватилась за нее и вылезла.