«Писака» Ежова - Диалоги со Смертью… о жизни. Часть 2

Дизайнер обложки Алена Александровна Ротенберг

© «Писака» Ежова, 2022

© Алена Александровна Ротенберг, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-1269-4 (т. 2)

ISBN 978-5-0056-1270-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

После первой части и большого количества откликов, которые я получила на книгу, во мне еще больше укрепилась вера в этот цикл. Но даже если бы ни один человек в мире не одобрил эти рассказы, я всё равно бы продолжала писать. Потому что их значение для меня огромно… Наши чаепития с моей дорогой Гостьей продолжаются, а это значит, что я продолжаю учиться мудрости, свету и добру. Путь каждого человека на земле неповторим. Но когда ты можешь ощутить поддержку от человека или от книги – это большая ценность. Я буду бесконечно рада, если во второй части «Диалогов…» вы найдете еще больше ответов на волнующие вас вопросы.

Обязательно оставлю здесь важное предисловие из первой части. Потому что с него всё и начиналось…

«Многие читатели, познакомившись с «Диалогами…» в интернете, спрашивали меня: откуда взялась идея написать их? Поэтому я решила, что в начале этой книги совершенно необходимо рассказать, с чего они все начинались… Я привыкла говорить честно и открыто. Вот и сейчас не хочу врать и приукрашивать. Поэтому слушайте как есть… Точнее, как было.

В 2014—2015 годах я находилась на лечении в онкологической больнице. Это был долгий и трудный путь выздоровления… Но сейчас не об этом. Я вышла оттуда со слезами радости и планами на будущее. Я радовалась каждому дню и благодарила Бога, что жива. Но со временем в мою душу стал закрадываться страх… Жуткий, липкий, трясущийся. Он фактически брал меня за горло и не давал дышать. Он шептал мне на ухо: «Не получится… У тебя ничего не получится!» Я действительно начала бояться. Это был страх смерти. И тогда я поняла, что единственное, что я могу сделать, чтобы выжить, – трансформировать этот страх в слова, облечь его в печатный текст. И в моей голове родился образ Смерти, которая всеми силами помогает мне жить… Да! И такое тоже бывает… Нельзя бояться того, кого ты уважаешь. Того, кто учит тебя жизни. Я не знаю, откуда берутся в моей голове эти рассказы, эти мысли и темы. Только я знаю одно: ничего не надо бояться! Надо жить! Надо помогать другим и себе. Надо не бояться делать добро! Не откладывать жизнь на потом! Надо быть верным себе. И Жизни…

В этом мне помогает моя Давняя Знакомая, моя Гостья, та, которая впервые и назвала меня «Писакой»…

Я надеюсь, что эти рассказы будут давать силы не только мне, но и вам… Читайте с удовольствием, мои дорогие! И не бойтесь. Никогда ничего не бойтесь.

День был обычным. Выходным. Серое февральское небо низко висело над городом, заглядывая своими рваными краями-тучами в комнату. В последнее время мое состояние было тревожным… Вроде бы всё хорошо, но внутри чувствовалось какое-то напряжение и дискомфорт. Я отмахивалась от этого, как от назойливой мухи. Но её настойчивое «жужжание» подавало сигналы в виде всплесков раздражения, излишней обидчивости и нервозности…

Я лежала на диване и бессмысленно переключала телевизионные каналы. Занятие было пустое, но хотя бы отвлекало от тягостных мыслей.

– Привет, Писака! – Экран телевизора заслонил силуэт моей Давней Знакомой. Коричневый парадный балахон возвещал о том, что у нее сегодня тоже выходной, что бывало нечасто…

Я попыталась придать лицу бодрый вид и широко улыбнулась:

– Привет!

– Что это ты разлеглась как герой у Гончарова? – Она всем видом дала понять, что тоже не отказалась бы присесть, поэтому я быстренько поджала ноги, освобождая место.

– Это ты про Илью Обломова? – Мне стало смешно. И грустно одновременно. Моя Гостья с точностью описала мой сегодняшний день – ленивый, бездарный, безвольный…

– Про него самого… Лежишь себе, не делаешь ничего. Смурная какая-то… Нехорошая… – Она окинула меня придирчивым взглядом и, видно, осталась недовольна, потому что громко цокнула и отвернулась.

Я вздохнула. Она опять была права.

– Что так вздыхаешь? Случилось чего?

Моя Гостья знала всё и про всех… Как ей это удавалась, я даже боялась спрашивать. Но пытаться что-либо скрыть от нее было невозможным.