Vega Nova - Pink Project

Он рассуждал сидя на холодной сырой земле уже несколько часов. Запас его сил, подкрепленный адреналином, постепенно сходил к нулю. Ребенок все еще спал. Но он уже почти не видел его. Глаза закрывались сами собой. Собственное дыхание казалось ему медленным и слишком резким. Он потерял связь с реальностью. Где-то отдаленно он увидел свет. Желтый теплый огонек. Отдаленно с гулким эхом послышались голоса. Слов разобрать он мог, они все слились воедино, как вязкий поток человеческой речи. Он отключался. Голоса были ближе. Ребенок исчез. Свет бил ярким потоком в лицо и он больше не мог держаться. Он закрыл глаза.

Он искал ее глаза в толпе каждый день. Он не смог бы перепутать их ни с одними из миллиарда других. Большие голубые глаза. Он уже видел их мельком. Она сидела на ступеньках и жадно ела. В глазах не было ни удовольствия, ни увлеченности. Она будто бы была не здесь. Она будто не видела ничего вокруг. Ее не смущали ни толпы людей вокруг и время для нее как будто бы застыло.

Время. Он тогда ничего не знал о времени. Он вышел из машины и просто смотрел на нее. Время остановилось для него тоже. Но на самом деле оно летело беспощадно. В эти секунды, возможно, родились новые люди. В эти секунды кто-то был счастлив, а кто-то кричал от боли. Время неслось и меняло все. Но не этих двоих людей. Они застыли. И потеряли что-то важное. Он мог бы подойти ближе и узнать ее еще тогда. Но вместо этого он стоял неподвижно, а она встала и не глядя на него ушла. Он искал ее восемь месяцев. Он оглядывался вокруг, но не видел этих глаз. Он забыл, как выглядело ее лицо. Но глаза он отчетливо помнил. Время не спешило – оно мучило его.

Через восемь месяцев он увидел ее снова. Он шел за ней, как верный пес. Она спускалась в метро, острые колени ловко сгибались при прыжках по ступенькам. Он пустился бежать. Он знал, что если он снова упустит момент, времени у них больше не будет.

Он остановил ее, дернув за плечо и полностью сбив с толку. Ей был явно неприятен этот жест.

– Простите? – она смотрела с презрением.

– Как тебя зовут?

– Что?

– Твое имя?

Она увернулась и пошла быстрее прочь. Он снова догнал ее. Голубые глаза были полны злости и негодования.

– Да отвали ты! Что тебе нужно?

– Чашка кофе вместе с тобой. Это займет минут 20 твоего времени.

Несколько часов вместе дали возможность произвести неплохое впечатление. Она спорила с ним и в следующий же момент смеялась. Она закатывали глаза, и разговорам их не было ни конца, ни края.

Было поздно, когда он довез ее до дома. Она быстро попрощалась и выскочила из машины.

Следующие несколько лет были покрыты неким розовым эфиром. Он не помнил себя в них, она обволокла его и унесла в каком-то безумном вихре событий. Она была для него недосягаема, при этом она говорила обычные вещи, обычным языком, но для него они были неуловимы. Он искал в них скрытый смысл, не находил, а его и не было, он пытался ее раскусить, а она была проста и честна, поэтому вечная погоня за несуществующими реалиями истерзала их отношения.

Она ушла от него, и в этот день эхо их криков не покидало его голову. Шум прошлых дней и ее пьяный смех не оставляли его еще много ночей. Он просыпался один, но все еще чувствовал ее присутствие в своей жизни. Она изменила его полностью. Он не помнил, каким был до нее. Он будто бы заново учился ходить. И постоянно терзал себя. Она не приняла его. Как и его мать. Никогда.

– Тереза… – он шептал, – почему ты не спишь? Расскажи, о чем ты думаешь. Чего ты хочешь. Поделись со мной. У тебя же столько идей, столько мыслей, расскажи, откуда ты их берешь, из чего черпаешь?

Он целовал ее в макушку, а она молчала. А на утро кричала то, чего он никогда не понимал и сердце его сжималось. Она объяснила, что он не слышит ее и ей тесно в этих отношениях и этих стенах. Дверь за ней закрылась. И у него появилось очень много времени. Безграничные минуты, куча дел – раньше у него была она. Сейчас у него было время, но нечем было заполнить его. Он ведь все еще ничего не знал о времени.

Дни растворялись в работе и ненужной чепухе. Он тонул в ненужных ему людях и разговорах, каждая минута с легкостью отодвигалась на второй план, а потом все дальше и дальше, и все события, в конце концов, сжимались, как прессованные кубики мусора. Это все можно было делать с закрытыми глазами и замкнутыми мыслями, а мысли были замкнуты на Терезе. Он помнил мельчайшие детали ее лица и фигуры, все их разговоры казались ему настоящим, а не прошлым. Он проигрывал в своей голове снова и снова их встречи и расплывался в улыбке. Но в один день это все прекратилось. Проснувшись как обычно в самый обычный день, трезвым и чистым, как белый лист – он возненавидел ее. Он обозлился, пытался ее постичь, но она ускользала с каждым днем, не пускала его ни в свое сердце, ни в свои мысли, гнался за ней, преследовал ее, мечтал идти с ней вместе по одному пути, но она отмахивалась парой пустых слов и закрывала перед ним все двери.