Олеся Кривцова - 18 дней на Острове Свободы. Путевые заметки

У Вивиан нас встречает Чичо, её отец, с которым я наконец-то могу поговорить по-испански ― в прошлые два приезда знай хлопала глазами и мычала. Ему восемьдесят четыре года, он воевал вместе с Че Геварой. Я люблю этого худого полуслепого старика, который отлично поёт, может легко пройти пешком половину Гаваны и обратно, а при виде моего сына скрывается в комнате и возвращается с огромной шахматной доской, которой лет шестьдесят. Муж Вивиан, Хуан Карлос, тащит на стол ром и порезанный кружочками ананас, попутно целуя руку моей дочери, что явно происходит с нею впервые. «Осторожнее, Катя сегодня услышала больше комплиментов, чем за всю свою жизнь!» – говорю я. «Да уж, – соглашается она. ― Вот это круто! А в школе? Да ну их!»

Мы наконец усаживаемся, Хуан Карлос наливает рому мне и Чичо, водки себе и Вивиан, газировки детям. Через какое-то время убегает на улицу и возвращается с коробкой пирожных. Ай, эти кубинские пирожные с белковым кремом! Я побаиваюсь покупать их сама на жаре, они всегда выглядят чуть поплывшими и аляповатыми, но когда меня ими угощают, отказаться невозможно. Пока ничего плохого от них со мной не случалось. Вивиан варит кофе, очень переживает, можно ли его детям и не сделать ли капучино. Я уверяю, что моим детям можно всё, кроме рома и водки, а капучино они и дома выпьют, нечего дурака валять. Это мне, говорю, в детстве запрещали кофе и кетчуп. «Да я кетчуп бутылками пил в пять лет!» ― гордо заявляет Женька. Ну положим, столько кетчупа у нас в доме не было, но я подтверждаю.

– И потом, Виви, они же никогда не пили такого кофе! Я привозила ваш кофе в Москву, но надо гейзерную кофеварку, как ваши, иначе не получается. А у нас они только итальянские, дорогие.

– Купи себе здесь, это десять кук! И будет у тебя нормальный кофе. В турке наш кофе варить не надо.

– Отлично! В рамках культурного обмена! Вам привозила мясорубку ― от вас увезу кофеварку!

Хуан Карлос тем временем вспомнил, что у него есть фотографии, где он молодой военный вертолётчик. Конечно, нам всем страшно интересно, тем более что Хуан Карлос образца 1978 года имеет, помимо военной формы и вертолёта, усы и прическу-одуванчик. Далее можно наблюдать, как объём прически постепенно перетекает в объём усов.

– Ай, где мы были, Хуан Карлос, когда ты был такой? ― говорит Вивиан. И хотя в 1978 году я только-только пошла в старшую группу детского сада, с самым серьезным видом говорю, что мы с ней тоже не скучали. Нам и сейчас соскучиться не дают: по городскому телефону внезапно звонит мой новоиспеченный кубинский жених, чтобы спросить, как можно меня завтра увидеть и сводить в ресторан. «Ага! С нами!» ― басит Катька. Вивиан ему говорит, что я еще повыбираю, с кем мне куда идти, так что на завтра он точно может быть свободен. Мне льстит её вера в меня.

Мы обсуждаем планы на завтра, и кажется, должны будем облазить всю Гавану за день, потому что Вивиан «хочет делать специальная экскурсия для детей». Собираемся обратно к Мирте, поскольку все клюем носами ― на часах по местному времени около одиннадцати, в Москве семь утра, и за последние сутки спали мы часа три от силы. Нас идут провожать, по пути мы заходим в шахматный клуб. Да, в одиннадцать вечера там все ставни и двери настежь. Хосе Рауль Капабланка приветливо улыбается с большого портрета, несколько столов занято играющими неграми, а у входа можно посмотреть на посмертную маску маэстро и его награды. Я ни разу не видела на Кубе, чтобы играли в карты, но шахматы здесь в почете ― когда-то же кубинцу надо побыть серьезным, а других поводов как-то и нет.

Через полчаса ― отбой. Разобравшись с вентилятором, пижамами, душем и восторженными смс-ками друзьям и знакомым, падаем по кроватям. Под окнами всю ночь не стихает жизнь: через пару домов от нас негритянская дискотека, работающая до утра, прогуливаются люди, крича что-то друг другу, с грохотом проезжают старые автомобили. Я знаю, что под эти звуки детям снятся удивительные сны. Будильники у нас на половину девятого, но я на ногах уже с половины шестого, сижу в темной гостиной на диване и пишу эти строки, нещадно пожираемая москитами. Рассветёт так же быстро, как и темнело накануне, никаких будильников не потребуется, дети проснутся от пробивающегося сквозь ставни света, и мы пойдем с ними на балкон, чтобы посмотреть, как идут в школу кубинские пионеры. Я абсолютно счастлива.