Сергий Чернец: Игра воображения. Наука и дед Хитрей

– Ты видел, как он лежал, лицо его почернело, правая рука вывернута была, как он бензопилу выбрасывал, – за пилу больше переживал.

– Помирал – никто его не трогал, не решался, – «нехай душа уходит», – сказал кто-то там. —

– Известно, помер, за женой послали уже в его деревню… —

– Так у нас был случай пару лет назад, – продолжил врач скорой помощи, – человека бревном так притиснуло к земле, – что кишки изо рта вышли… – и тут я потерял сознание снова, когда машину на въезде в районный посёлок тряхануло на кочке, а может от страшных разговоров замкнуло в мозгу?

Мне повезло больше. Но я был отправлен из районного госпиталя в город, в городскую больницу. И больше на родину детства не вернулся.

– — – — – — – — – —

И город мне тоже был родным, всё сознательно-взрослое детство я провел в городе, в деревню к бабушке ездил только на пару месяцев и то летом бывало, в пионерские лагеря посылали меня родители.

До чего же я был рад этой встрече с родной землей, с родными местами! Даже запах и вдыхаемый воздух казался родным.

Я вернулся. Если посчитать, от 19-летнего возраста моего до 40-ка лет – почти двадцать лет я не был на родине.

И случилось встретиться с теми людьми, которые знали меня в юном возрасте. Ну, конечно, не сразу узнали даже меня, видя зрелого мужика вместо молодого паренька, залихватского гитариста, играющего на гитаре у подъезда дома в группе таких же «разбитных» юнцов, тревожа пожилых женщин, ругающихся по вечерам из-за того, что ораньем дворовых песен мешали их спокойному течению провинциальной жизни.

Уехал я в юности в далекую Сибирь – «за туманом… за деньгами едут только дураки». И оказывался в таких местах, куда, как в той песне: «только вертолетом можно долететь».

Скоро, через три дня, я уже работал с теми же мужиками, которые были ненамного старше меня (на 3—4 года), которые остались в далеком далеке, на родине, пока меня Судьба носила по всей Сибири, – от Иркутска до Тюмени и обратно до Хабаровского края и Якутии.

Естественно начались расспросы. И я рассказывал. Собеседники были друзьями моего отца, с которым они работали вместе в одной бригаде, отец был бригадиром.

Поначалу, я вкратце рассказал о своем двадцатилетнем бытии-путешествии. Но, господи (!), что ни поворот судьбы, – то целая эпопея, которая требовала отдельного рассказа-повествования. И рассказывая, я, сам про себя, думал: «какая-то страшная смесь мрачных трагедий с похабными водевилями, эти мои „похождения“, а ведь это жизнь, которую я пережил!». «Были высоты человеческого духа, но были дикие вещи, сродни смрадной и мерзкой клоаке!». «А все-таки я жив и, слава Богу, здоров! Жив я именно благодаря великой тоске по родине, живущей в глубине души… жив верой в возвращение домой. Это я сам себе создал некие испытания в жизни».

«В жизни, вообще, – всё течет по своим проложенным Судьбой руслам, всё совершает свой кругооборот в полном соответствии с законами вселенной и под их защитой», – так рассуждал я пока лежал в больнице.

Время болезни, и на больничном, который продлял мой безработный отдых, я прочел много книжек. И это время достаточно отделило мне дни и ночи для размышления, от чего я пришел в сознании и в уме своем к глубокомысленному философствованию.

С этого начался новый рассказ мой о своих странствованиях по воле Судьбы.

Рассказ из биографии.

В те самые годы, когда я прервал свой «золотопромышленный» период, уволился и переехал в крупный город, – в «новой» уже стране начался активный «реконструктивный» процесс. Знаменитая «Перестройка» нашла свое продолжение, – перестраивалось всё. Заводы и фабрики (которые в революцию 1917, под лозунгом – «Земля крестьянам – Фабрики рабочим», – были экспроприированы и отобраны государством), – теперь, в «новой стране», обратно распродавались в частные руки. И земля отходила к частникам, к Агрохолдингам, гектарами и фабрики закрывались, купленные частными хозяевами.

Также, в это время расцвели религиозные общественные организации, превратившись в ООО, такие как Церковь Православная, ставшая ООО РПЦ, и вместе с ней различные секты, как баптисты, например, уже не были сектантами, они все стали ООО. Появились равноправные с ООО РПЦ, ООО «Евангельские христиане», ООО « Апостольская христианская община», кроме старых «Баптистов пятидесятников» объявились еще десятки новейших и не новых религиозных организаций.

И меня «угораздило угодить» в одну из таких кустарно-баптистских сект, которые вербовали своих последователей под видом помощи людям, выброшенным с закрытых производств. Работы не было, страна, садившая тунеядцев в тюрьмы, вдруг, столкнулась с миллионами безработных.