Александр Андреев - «Американка» и другие рассказы

Мы трудимся со всем нашим сердцем.

Дни между звонками тянутся мучительно. Конечно, они пролетают быстро в заботах и делах, но и тянутся мучительным ожиданием. Каждый раз, когда телефон начинает пищать, я вздрагиваю и бегу к нему.

Знаешь, Алин сомневалась вчера, когда позвонила. Тем не менее, произошло что-то удивительное и очень странное. Ее отец отправил e-mail и, в самом конце, в постскриптум вопрос: «Тебе нравится Маленький принц?» Алин решила, что, возможно, это ответ на ее молитву. От этих сомнений мне ужасно тяжело, а утром сюрприз – она звонила и извинялась за то, что наш разговор вечером не был веселым. А потом: «Пусть я не говорю тебе, что люблю тебя, но если бы ты был в Днепре, то знал это!» Успокоил ее: «Я люблю тебя!» – «I love you!» – ответила она, и я утонул в нежности ее тихого родного голоса.

Мы будем терпеть и ждать. Несмотря на все насмешки (миссионеры в Днепре сплетничают за спиной, я до безумия зол, и только жду встречи, чтобы высвободить ярость). В ее жизни уже появились гонения, мой предыдущий напарник шутил, после моего отъезда, сейчас то же делает Макел. А я прошу у Бога защиты. Впрочем, и не только. Звонил Макелу и сказал, что мне служить еще полгода, но потом мы встретимся и я дам волю своим самых плохим чувствам.

Встреча родителей Мегги как-то связана с Маленьким принцем.

Ты что-нибудь слышала от старых друзей из России? Я переписываюсь чуть-чуть только с Колей и Катей.

Май 2003 года

От Саши к Юлии.

Спасибо, спасибо, спасибо! Только Ангелы так поступают! Был очень рад услышать твой голос и Меган обрадовалась твоему звонку. Думал, что с ума сойду от радости, но об этом потом, сейчас успокоиться и все по порядку.

Спасибо огромное за письмо и за то, что пишешь Андрею и Арине, они очень счастливы и благодарны. Надеюсь тех запасов конвертов с марками, которые я им оставил, хватит надолго, чтобы радовать тебя украинским солнцем и теплом.

Андрей в армии. Ужас! Говорили с ним перед отъездом по телефону. Вроде ничего, держится. Признавались снова друг другу в любви. Обещал, что буду писать ему как раньше, каждую неделю, лишь бы адрес скорее высылал. И проинструктировал его. Не думаю, что украинская армия многим отличается от российской.

Спасибо, что заботишься о них, они тоже любят тебя. Никогда не видели, а любят. А знаешь, почему? Твой голос слышно, когда читаешь твои письма – и это голос Ангела. Грустно, что не получается у вас с мужем. Но я надеюсь на счастливый конец, помнишь это стихотворение, что ты мне присылала в армию из какой-то сказки Владислава Крапивина?

Это сбудется, сбудется, сбудется,

потому что дорога не кончена.

Сказка стала сильнее слез,

и теперь ничего не страшно мне:

Он, быть может, напрасно спешит

и летит он совсем не ко мне.

Только я в глубине души

очень верю в хороший конец…

Вот и я верю. Ты спрашиваешь, что у нас нового? По-разному. Счастлив, но больно из-за расстояния и переживаю, потому что понимаю, Меган чувствует также. Утром было тяжело от усталости и разлуки, но вчера звонила Лена П. из Днепра, и я мог передать привет.

Не миссионерское настроение, но мы все-равно очень успешны. Помнишь, я писал про женщину и ее дочку Наташу, которая хотела покончить с собою? Все лучше у них. Приносим угощения и яблочные пирожки, которые готовит старейшина Смит. Навещаем часто. Мой добрый и хитрый Шрек подбрасывает «в тайне от меня» деньги и мы оба, потом, когда нас спрашивают, делаем удивленные лица. Кроме того, раз в неделю ездим в село Головач и там работаем для друзей, в основном копаем огороды. Эх, если бы ты видела, как много подсолнухов на полях и как они контрастны на фоне голубого неба. Украинский флаг состоит из двух цветов: желтого и голубого и я не мог бы представить его каким-либо другим. Кстати, когда на почте я покупаю конверты в Россию, чтобы послать письмо маме, мне всегда прикрепляют марочку с подсолнухом.

В воскресенье звонил Мегги. Говорить с ней – это как будто держать маленького ребенка и ты прикасаешься к его пальчикам или гладишь по голове. Мег сказала, что ей нравится моя внешность. Иногда мы говорим очень откровенные вещи, о которых не должны говорить. Я сказал, что хочу быть с ней одним целым. Она молчала, а потом ответила тихо: «спасибо» и «I love you!», а я утонул в нежности и свете этих чудесных слов.

Вчера вечером я позвонил и она сказала, что ты говорила с ней и сейчас будешь звонить мне. Мы ненадолго попрощались, я сидел с телефоном в руках, поглядывая то на него, то на Смита, который писал родителям письмо и уже привык не удивляться сумасшедшему русскому. О наших взаимоотношениях с ним особый разговор. А если в двух словах, то он терпелив, добр и закрывает глаза на мои звонки в Днепр, пока видит, что у нас все успешно и это не влияет на наше служение. Через пять или шесть минут раздался звонок. Что бы я без тебя делал?! Не могу понять, почему мы не родились в одной семье.