Валерий Медведковский - Трудно быть ребенком

– Это человек, который много пьет и мало ест, – высказала свое видение старушка.

– Как верблюд? – уточнила дочь.

– Не совсем. Верблюд пьет один раз много, про запас. А алкоголик пьет мало, но все время, – пояснил папа.

– Ну и ну! Видела всякое, но такого не видела, – удивилась старушка, – это же надо, одетым в такую жару лёг и спокойно спит.

Все с интересом посмотрели на пассажира, который отличался от нормальных людей.

Поезд набирал ход, из окна потянуло ветерком, пассажиры ожили, достали свои припасы, стали закусывать. Чтобы занять ребёнка, Семен Семёнович достал журнал «Вокруг света». Стал читать статью «Индийские йоги – кто они». Прочитали о неведомой стране Индии и чудесах, которые могут творить йоги.

– Папа, а у нас есть йоги? – интересуется Наташа.

Семён Семёнович задумался.

– Наверняка есть, только мы их не замечаем.

– Они сидят в таинственных местах и не показываются людям, – предположила старушка.

– Индийские йоги ходит по стёклам и не режутся, зарываются в землю. Как же мы узнаем нашего йога? – спросила Наташа.

– Это просто. Если какой-то человек делает то, что обыкновенному человеку не под силу, значит, он и есть йог, – высказала предположение старушка. – Вот, например, наш попутчик лежит в пиджаке и зимней ботинке и ему хорошо. Он не как все. Потому что все сняли с себя одежду, сидят практически голые, потеют.

– Действительно, – сказал Семен Семенович, – это удивительный человек.

– Значит, это йог! – обрадовался ребенок знакомству с необыкновенным человеком.

Стали наблюдать. «Йог» пролежал не шевелясь три часа кряду в жаре. Вдруг рука его дрогнула, опустилась в кошелку с бутылками, взяла бутылку. Не открывая глаз, «йог» откупорил бутылку, выдернув зубами кочерыжку, жадно отпил половину содержимого сосуда, блаженно улыбнулся. В открытом, продуваемом ветрами вагоне густо запахло самогоном. Заткнул горлышко бутылки, поставил её на место, замер.

– Вот так номер, – удивилась старушка, – да он ещё и самогон пьет?

Через каждый час «йог» повторял фокус: зубами выдергивал кочерыжку, отпивал полбутылки, ставил её на место. Только один раз, ночью, он встал и посетил клозет.

Когда вернулся обратно, попросил пассажиров:

– Я еду до Орла. Высадите меня, пожалуйста, – упал и захрапел.

Все убедились, что «йог» жив-здоров, нормально изъясняется, успокоились и стали гадать, как может человек пить столько самогона, сидеть в жаре и ничего ему не делается. Так и не придя к единому мнению, улеглись спать.

Семен Семенович забрался на вторую полку, Наташу положил к стене, целую ночь следил за тем, чтобы не свалиться вниз.

Ранее утро. Поезд остановился. Яркое солнышко разогнало туман. На перилах вагона блестела роса.

– Станция «Орёл», стоянка 10 минут, – объявила проводник, стала вытирать перила вагона.

Высыпавшие на перрон пассажиры увидели перед собой огромное, покрытое зеброй множества рельсов пространство. Вдали виднелись казавшиеся крохотными домики.

Семен Семёнович будит «йога»:

– Уважаемый, вставайте… Вы просили разбудить в Орле. Мы приехали.

Мужик встал с ясным взором, достал свою кошелку, провёл ревизию содержимого.

– Все в порядке, из десяти бутылок осталось две непочатые, – с удовлетворением отметил итог поездки.

– Что это значит? – заинтересовался Семен Семенович.

– Я еду к брату, он уже заготовил самогон. А двух бутылок мне на дорогу до брата хватит.

«Йог» попрощался с пассажирами и пошёл поперёк всех путей к домикам на краю громадного пространства рельсов. Долго шел мужичок, переступая через рельсы. Видимо, устал, остановился и издали помахал на прощание шапкой. Пассажиры дружно стали махать руками в ответ.

Вот он какой – отечественный «йог».

Услышав в очередной раз: «Что за ягодицу вы нарисовали? А еще стипендиат!» – я ушел из школы навсегда.

Марк Шагал

Вове, ученику второго класса, задали домашнее задание – нарисовать инопланетянина.

– Как нарисовать инопланетянина? – спросило дитя папу, просматривающего футбол по телевизору.

– Чего? – не понял папа.

– Я говорю, задание нам дали – нарисовать инопланетянина, – уточнил Вова, разложивший на столе чистые листы бумаги, краски и карандаши.

– Ну, это… – папа впал в задумчивость, потом просиял и дал ответ: – Спроси у мамы, она лучше знает.