Валерий Медведковский - Трудно быть ребенком

Вовка полез в кошелек и понял, что отдавать долги уже нечем, все деньги уплыли на невыполненные задания.

– Мама, можно в долг?.. У меня деньги кончились…

– В долг нельзя. Кто не работает, тот не ест, – заявила мама, – без ужина будешь сегодня.

Вовка стал лихорадочно соображать: «Кушать хочется. У мамы сегодня вкусные котлетки, пироги… придется делать уроки…»

– Мама, я передумал, пойду делать уроки…

– Иди делай. Как закончишь, я проверю. Получишь ужин.

Вовка пыхтел, старался, все сделал.

– Мама, я исправил классную работу и решил все задачки, которые на дом задали.

– Вот и молодец, иди ужинать, – обрадовалась мама.

Вовка задумался: «Не продешевил ли?»

– Мама, давай двести рублей.

– Каких двести рублей?

– Сто рублей за классную и сто рублей за домашнюю работу.

– Ужин тебе за классную работу и пистолет куплю – в долг, – согласилась мама.

«Куда меня этот бизнес с второклассником заведет? Если он сейчас начнет все уроки делать, моей зарплаты не хватит», – думала мама.

Лето. Южный город.

Семен Семёнович с трёхлетней дочкой Наташей отдыхали у бабушки. Отпуск закончился. Бабушка снабдила дорогих гостей ведром абрикосов, банкой с вишневым вареньем, бутылкой ароматного подсолнечного масла, отправила на вокзал.

С огромным чемоданом за спиной и ведром абрикосов в противовес чемодану через плечо Семен Семёнович с дочерью пылит по дороге. Солнце в зените, трава завяла, люди спрятались в глинобитные жилища. Из живых существ по дороге путники встретили только одинокую козу, забившуюся в тень придорожного куста.

На станции папаша обращается в кассу:

– Я с ребенком, мне бы два билета на нижнюю полку.

– Есть билет на верхнюю полку. Просите пассажиров с вами поменяться, – посоветовала кассир.

На перроне тяжело урчал тепловоз, в воздухе стоял пустой запах креозота, каменноугольного масла, которым пропитывают шпалы на железной дороге.

Пассажиры с кошёлками, сумками, чемоданами, корзинами и узлами, бранясь, напирали на широко распахнутую дверь плацкартного вагона.

– Куда прёшь? – вопрошает проводник, пытаясь остановить лавину пассажиров.

– Поберегись! – орёт бородатый мужик, забрасывая в тамбур огромный узел с пожитками.

Папа с Наташей пробираются к своему месту. На пыльном полу, как на лунной поверхности, остаются отпечатки подошв. Старый репродуктор хрипит песней: «На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы…»

Раскаленный металл вагона создаёт атмосферу сауны. Мужики снимают рубахи, оставаясь в одних майках. Через десять минут снимают брюки… Женщины крепятся… Когда платья пропитались потом и прилипли к телу, сняли платья, остались в исподнем. Никто не обратил внимания на странные перемены в одежде пассажиров, все «помирали» от жары.

– Спасайся, кто может! – прокомментировала положение в вагоне старушка, разместившаяся напротив Семён Семёновича.

– Скоро ли мы поедем? – жалобно спрашивает Наташа, в одних трусиках расположившаяся на чистой простынке.

– Скоро поедем, появится ветерок из окна, будет не так жарко, – пообещал папа.

– Я хочу в туалет, – просит ребенок.

Папа достал походный горшок, с ребенком ушли в тамбур. Когда вернулись, на их нижней полке сидел щупленький мужичок в пиджаке, шапке, теплых брюках и зимних ботинках. Из вещей у мужичка была брезентовая кошелка с рядами бутылок, заткнутых очищенными початками кукурузы.

– Вам не жарко? – пожалел мужика Семён Семёнович.

– Нормально, – кратко ответил попутчик.

– В пустыне Кара-Кум все ходят в тёплых халатах и мохнатых шапках, спасаются от жары, – пояснила бывалая старушка.

Поезд тронулся.

– Уважаемый, не могли бы мы с вами поменяться полками? У меня маленький ребёнок, – указал на Наташу Семён Семенович, – боюсь, что свалится с верхней полки.

Мужичок посмотрел ясными глазами на просителя, на ребенка, помотал головой.

– Извините, я не могу залезть на вторую полку…

– Вы инвалид?

– Нет, я алкоголик… профессиональный. У меня кружится голова, даже когда я сижу. Вообще-то, я все время лежу. Однако иногда встаю в туалет. Тут проблема – могу упасть и разбиться… – Растолковав свое общественное положение, мужичок, не снимая себя одежду, лёг на лавку и захрапел.

– Кто такой алкоголик? – живо заинтересовалась Наташа новым словом.