Лилия Подгайская - Любовь и… любовь

– Это моя лебединая песня, девочка, – улыбнулся мужчина, но глаза оставались невесёлыми, – и я буду помнить её до конца своих дней. А у тебя впереди другой путь, лучший.

И он протянул Лике не одну, а две купюры и ещё бумажку, на которой были написаны адрес и телефон.

– Твоё новое место работы, Анжелика Викторовна, – сказал, – хорошее, гораздо лучше, чем здесь. И денег больше, и возможность для карьерного роста есть. Завтра же можешь приступать, я обо всём договорился.

И он, пряча глаза, отвернулся и вышел. Лика даже «спасибо» ему сказать не успела, за что потом долго себя корила.

На другой день она пошла на новое место работы, где действительно оказалось намного лучше.

Ивана Гавриловича она больше не видела никогда, но вспоминала часто. С благодарностью в душе. Он, конечно, помог ей весьма своеобразным образом, но при этом она, странное дело, никогда не чувствовала себя униженной. Он хорошо ей всё это преподнёс: встретились два человека, имеющие нужду каждый в своём, и дали один другому то, что надобно. И всё. И никаких сантиментов. Он был честен с ней и не обещал больше того, что мог дать. И потом, он ведь ничем не нарушил покой своей семьи, а это в её глазах дорогого стоило. Сколько историй наслушалась она, вращаясь в женской среде, о тех, кому «седина в бороду, а бес в ребро».

Вот и её тётка, как она узнала от неё самой в минуту откровенности, пострадала в жизни от того же. Муж оставил её с двумя детьми и племянницей на руках и ушёл обновлять свою мужскую силу в постели молодой жены. Закончил жизнь на больничной койке, и закрыла ему глаза вовсе не молодая жена, а она сама. Так получилось. Не смогла она оставить мужа, с которым прожила много лет, один на один со смертью. Он повинился перед ней, прощения просил, уверял, что его «бес попутал». Это, конечно, ничего уже не изменило, но хоть в памяти не так мрачно осталось.

Это жизнь, думала Лика, простая человеческая жизнь со всеми её красивыми и уродливыми проявлениями. Прав, тысячу раз прав был Иван Гаврилович. Слабости есть у каждого, ведь все живые люди, но выходить при этом из положения нужно всё-таки достойно.

Потом Лике стало не до размышлений. Новая работа предъявляла ей и более высокие требования. А вскоре она поняла, что если приложить усилия, то можно встать ещё на одну ступеньку выше, потом ещё. А каждая ступенька это дополнительные деньги, которые так нужны. Олежка растёт, возрастают и расходы. И кормить ребёнка надо хорошо, и одеть его так, чтобы не хуже других был. Дети ведь очень чувствительны к таким вещам. А ей не хотелось, чтобы её сын чувствовал себя обделённым, и так без отца растёт.

О себе вспоминала лишь по необходимости. Чем выше она поднималась в том маленьком царстве, куда пристроил её Иван Гаврилович, тем строже нужно было соблюдать дресс-код. И постепенно Лика создала себе образ строгой деловой женщины – волосы в пучок, никакой яркой косметики, ничего броского. Строгий костюм, тёмный зимой, нейтральных цветов летом, застёгнут на все пуговицы. Вежливость, корректность, и ничего сверх того. Сотрудники её не любили, хоть и уважали за деловые качества. А зачем ей их любовь? Она спряталась в этот надёжны1й кокон и сидит в нём, позволяя себе быть живой и настоящей только дома. Так спокойнее, и меньше вероятность возникновения конфликтных ситуаций.

Иногда, особенно летом на отдыхе, её женское естество напоминало о себе, порой очень настойчиво. И нестерпимо хотелось, нет, не любви, это в принципе вообще уже невозможно, но просто сильного мужского тела рядом. И время от времени она себе это позволяла, тщательно обеспечив безопасность. Важно было оградить себя не только от физических последствий, но и от случайных пробоев в сфере чувств.

Лика уже давно поняла, что полюбить не сможет никакого другого мужчину, каким бы распрекрасным он ни казался. Просто весь запас своих чувств она отдала одному-единственному, необходимому ей как воздух, человеку ещё на заре жизни. И для других мужчин не осталось уже ничего. А жить рядом с нелюбимым – нет, такого она больше для себя не хотела. Уж лучше оставаться одной. И потом, зачем её сыну отчим? Чужой ребёнок никогда не станет родным, думала она, и отметала даже мысль о возможности повторного замужества.

Шли годы. Олежка подрастал и всё больше становился похожим на отца. Это совсем не радовало Лику. Хотя иногда она утешалась мыслью, что её дорогой мальчик, если он действительно унаследовал некоторые таланты отца, никогда не пропадёт в жизни. Правда, это утешение было приправлено немалой долей горечи.