Надежда Волкова - Ива-иволга

А Ленке по какой-то молчаливой договорённости колесо катить больше не давали.

Море они видели сто раз. Не настоящее, но всё равно. Ташкентское водохранилище так и называлось – Ташморе. А вокруг него в изобилии понатыканы пионерские лагеря и турбазы министерства мелиорации, в Азии всё народное хозяйство на нём завязано. С путёвками проблем никаких, за счёт профсоюзов стоили копейки и детвора плавно перетекала из смены в смену всё лето. Тоже отдельный мир, и ташкентские и областные дети из года в год одни и те же.

Махаллинская четвёрка выезжала стабильно. Чаще везло, попадали в один отряд. «Зарницы», походы, межлагерные спартакиады – всё вместе. Казалось, так будет всегда. Но первая подростковая сумятица расцвела именно в лагере, взросление неожиданное, одномоментное и совсем некстати.

Горка-слон, с него скатывались в неестественно голубую от медного купороса воду. Она ещё и хлоркой воняла, но удовольствие проехать по хоботу и с маху влететь в гущу купающихся лагерников ни с чем несравнимое.

Ленка выстояла очередь на лестнице, поправила купальник, для девчонок это обязательно. После выныривания стратегические полоски ткани съезжают, главное успеть их руками придержать. Села, вытянула ноги и понеслась вниз. В конце хобота немного подбросило и приводнилась она аккурат рядом с каким-то пацаном. Завалила и его за компанию, под водой вместе выгребались, вынырнули, отфыркиваясь и хохоча. Вдруг мальчишка замолк, Ленка протёрла глаза, от хлорки их режет невыносимо. Напротив застыл Саня, ореховые глаза его распахнулись, словно какую-то диковинку увидел на уровне её груди. Она опустила взгляд – новенький оранжевый купальник сбился в сторону, бесцеремонно выставив напоказ малюсенький холмик с розовым пятнышком. Вокруг визг, смех, а они стоят как два придурка. Ленка быстро поправила лиф и заносчиво сказала:

– Чего уставился?

– Ничего, – буркнул Саня, шлёпнул ладонью по воде, окатив её веером брызг. Развернулся и рыбкой ушёл в ядовито-синюю глубину, только бордовые плавки мелькнули.

– Чокнутый, – фыркнула Ленка и поплыла к подружкам.

Саня сторонился её весь день, а вечером после линейки отправились на турбазу прямо в пионерской форме. Пятница была, родители после работы прибыли, чад навестили, а сами за забором отдыхали в вагончиках. Традиционно заводчане привезли живого барана, его резали на месте. Шашлык, шурпа, лагман – по-узбекски широко и щедро. Из лагеря никто не отпускал, но что стоит перемахнуть через забор и от пуза набиться вкуснющим, жареным по всем правилам, мясом? Шашлык в Узбекистане готовят по своему. Большие куски маринуют в уксусе, много лука и специй. Шампуры длинные, унизанные бараниной, «на рубль» – такая такса по тем временам, и на этот рубль целая гора мяса. Волшебный запах от мангала расплывается на сотню метров, щекочет ноздри, заставляет рефлекторно выделяться слюну. Зубами стягиваешь ароматный горячий кусок и сразу полный рот. Раскусываешь и бараний жир перемешивается с мясным соком, погружая в высшее блаженство. Следом закидываешь тонко нарезанный, приправленный мелко рубленной кинзой, лучок. Неповторимый вкус Средней Азии, и приготовить и хорошо поесть там умеют и делают это красиво.

Место лаза у бетонной плиты, где кусок отколот и видны металлические прутья. На них да на железную скобу наступаешь, подтягиваешься и садишься на забор. С высоты спрыгнуть вообще плёвое дело.

Серый с Лёнчиком сложили руки «стульчиком» и первым закинули Саню. Тот устроился поудобнее принимать остальных. Следующая Ленка. Одной ногой упёрлась в живую ступеньку, другую задрала на решётку из прутьев. Пацаны снизу чуть приподняли, она уже почти уцепилась за Санька, в этот момент ступня соскользнула и провалилась в перекрестье мальчишеских рук. Прям голыми ляжками, шорты-то короткие. Другая нога сорвалась с опоры, Ленка подбородком проехала по плите, слыша за спиной бубнёж:

– Чё ты её лапаешь?

– А чё я? – огрызнулся Серый. – Она сама свалилась.

– Держать надо крепче, дебил.

– Кто дебил? Ты борзый?

– А в пятак?

– Не ссышь?

– Бодаться будем?

Петухи расходились, но Ленке было не до них. Содранный подбородок болел, это полбеды. Хуже другое: второй раз за день она перед своими мальчишками выглядела по дурацки. Сначала в бассейне, теперь здесь. Лицо горело, шею и плечи как кипятком облили, провалиться бы сквозь землю под этими тополями у забора.