Руслан Ходяков - Птица Чабос. Самолёт в угоне не значится

– Вах! – воскликнул Мамука. – Неплохо? Совсем не умею, дарагой! – он хитро посмотрел на Родика и подмигнул Мцыри.

– Видно птицу по полету, – Родион взглядом указал на карты, мельтешащие в руках Багратиони.

– Нравится, да? – карты с треском, образовав в воздухе лесенку, перелетели из одной руки Мамуки в другую.

– Душевно, – согласился Родик и подцепил с тарелки ломтик хлеба, накрыл его кусочком буженины и украсил веточкой зелени. – Чувствуется крепкая рука, – добавил он, кусая бутерброд.

– Ты кушай, дарагой, кушай, – радушно похвалил Родика Мамука. – Мы уже покушали…

– Спасибо, – буркнул Родион полным ртом.

– Как ты думаешь, биджё, – Мамука сделал неуловимый пас в воздухе и колода карт магическим образом переместилась из левой руки в правую, где раскрылась роскошным веером. – Как ты думаешь, что мне такого сделать, что бы Вероника обратила на меня внимание? Да?

– Понимаете, – Родик налил себе еще немного вина, взглядом попросив разрешения у Мамуки. – Что бы очаровать любую женщину, нужно для начала добиться ее благосклонности…

– Вах, биджё! – Воскликнул Мамука. – Зачем так говоришь? Зачем Мамуку обижаешь? Мамука Багратиони знает, как себя надо вести с женщиной! Мамука цветы и бриллианты Вероники дарил! Мамука шубы и машины ей покупал! Мамука все делал, что бы благосклонности добиться! И, что ты думаешь, биджё? Цветы она соседу отдает, бриллианты не принимает, шубы с обратной стороны на дверь ручки вешает! А шикарный «Феррари» – весь красный, как рассвет в горах, в ее дворе под дождем мокнет и птички на него, извини меня, биджё, какают! Как Мамука Багратиони еще может благосклонности женщины добиться, а?

– Да-а-а… протянул Родик, и поджал губы. – Тяжелый случай!

– Какой тяжелый, слушай! – Багратиони импульсивно взмахнул рукой перед Лицом Оболенского. – Очень тяжелый!!! – Мамука сердито посмотрел на одну из медсестер. – А ты, Маша, не улыбайся, да?

– Я не Маша, я Даша, – ответила та.

– Иди ты к черту, слушай! – без злобы в голосе бросил Багратиони.

– Фи, как некультурно, Мамука Вахтангович, – Вступилась за сестру Маша.

– Вах! – всплеснул Мамука руками. – Гога, ты медсестра или профессор культурного языка, да? Зачем меня учишь, а? Мамука Багратиони сам знает – культурно или нет!

– Как скажете, Мамука Вахтангович, – проговорили девушки хором.

– Резекция, определенно резекция, – почмокал во сне губами академик Рублев по правую руку от Родиона. – Необоснованная лоботомия…

– Согласен, – кивнул Родик. – Случай действительно очень тяжелый. Необоснованная лоботомия, как тут мне справа напоминают…

– Ты его не слушай, биджё, – отмахнулся Мамука. – Он себе сон смотрит!

– Да я, честно говоря, и не слушаю…

– И что мне теперь делать, да? – сокрушался Мамука. – Как мне теперь благосклонности Вероники добиться? Вах!

– Значит, Вероника относится к тому типу женщин, – многозначительно проговорил Родион. – К которым нужно подступаться с другой стороны.

– С какой такой стороны, биджё? – Багратиони подозрительно посмотрел на Родика. – Сзади, что ли?

– Я имею в виду, с другого конца, – уточнил Родион.

– Вах, биджё! – возмутился Багратиони. – Что ты такое говоришь, слушай?

– Мамука Вахтангович, – доверительно проговорил Родион. – Подумайте сами. Не все в этой жизни измеряется деньгами. Веронику трудно удивить подарками, потому что она знает, что вы легко можете себе это позволить, благодаря своему богатству. Вы попробуйте сделать, что-нибудь такое… Проявить какой-нибудь личный талант… У вас есть личные таланты?

– У Мамуки Багратиони много талантов! – Багратиони гордо вскинул перед собой руку, растопырив окольцованные перстнями пальцы.

– Например?

– Мамука умеет деньги зарабатывать!

– Это конечно талант, – согласился Родик. – Но, я извиняюсь, ничего в нем особенного нет. Каждый уважающий себя мужчина, в принципе, должен обладать этим…

– Как не особенный? – удивился Багратиони. – Много денег, вах!

– Согласен, – кивнул Родион. – Вашему умению зарабатывать деньги можно позавидовать. Но я говорю о другом таланте… О личном. Например… Если бы вы умели рисовать, то смогли бы нарисовать портрет девушки, в которую влюблены, и подарить ей. Думаю, что Вероника, как натура тонкая, это бы оценила.

– А-а-а, – огорченно протянул Мамука. – Не умею я рисовать, слушай… – тут Багратиони осенило. – Биджё! Давай я художника найму? Самый лучший, какой есть! Он нарисует! Например, этот… Земляк мой… Он еще на Москве большой железный памятник поставил! Царители – генацвале!