Лора Штейн-Скавронская - Путешествие в Ихгард

– Это тюрьма?

– Совершенно верно, тюрьма и есть, – кивнул старик.

Присел на кровать. – Никогда не видел таких тюрем. Город, наверное, маленький. Не успел обойти, очень хотелось спать.

Старик продолжал безмятежно улыбаться, будто он не в тюрьме, а на райском острове, в окружении дикой природы, солнца, моря и безграничного покоя. Переместился на кровать, скрестил ноги. – Город не маленький, а очень даже большой. Тюрьма у нас всего одна. Кроме меня здесь больше никого нет. Достал папиросы. – Будешь?

– Нет, спасибо, не курю, – сказал Феликс. – А почему ты здесь сидишь? В таком почтенном возрасте обычно закон не нарушают.

Старик хохотнул и немного прокашлялся.

– Как бы это сказать, я отказался следовать конституции, единственный в Ихгарде. До меня здесь и тюрьмы-то не было.

– Почему? Старый бунтарь? Извини…

– Ты, наверное, голоден? – вдруг спросил старик. – У меня тут булка осталась с обеда.

– Не то слово, хотел поужинать, но не успел. Со вчерашнего вечера ни росинки во рту, – заулыбался Феликс.

Старик протянул большую сдобную булку, на вид довольно аппетитную. Он тут же жадно откусил и поморщился, на вкус оказалась совершенно безвкусной, будто вата. Но делать нечего, голод был слишком сильным. «Ещё и это… так не бывает. Не бывает безвкусной еды, это сон, точно сон». – Может у тебя ещё и вода есть?

– Конечно, этого добра хватает. Достал из тумбочки у кровати бутылку воды и протянул. – За что схватили?

– Сам не понял, женщина из ночлежки вызвала, посчитала меня шпионом почему-то. Я ничего не сделал, просто хотел поднять ей настроение.

Старик захохотал, и Феликс снова поразился. Знакомое, близко знакомое…

– Понятно, ошибка новичка.

Только сейчас Феликс стал внимательно рассматривать комнату. В ней имелось две кровати, рядом с каждой тумба, около окна стол, покрытый скатертью, два мягких стула. На столе лампа. В углу заметил дверь. «Туалет, наверное».

– Там туалет и душ, – уловив мысль, подтвердил старик.

– Вполне комфортная камера, − жуя булку. – И давно ты тут сидишь?

− Сколько себя знаю, столько и сижу.

Феликс поперхнулся. – Пожизненно? Что это за законы такие? Даже не всем убийцам столько дают. Немного испугался. В сознании лениво зашевелился клубок змей, до сих пор мирно дремавших, воображение тут же принялось накидывать наброски мрачных сценариев. «Стоп!»

Старик улыбался, словно собеседник удивляется вовсе не тому, не важному.

– Моё преступление считается хуже, чем все остальные вместе взятые. Что убийцы? Одна, или несколько жизней ничего не меняют. Тут всё гораздо серьёзней, – он поднял указательный палец вверх, – я пошёл против Истины, понимаешь?

– Пока не очень.

– Закон гласит, все жители Ихгарда должны жить Истиной Пророка, ‒ объяснял Варгас. – Ну как должны? Никто не оспаривает, и никогда не оспаривал. Всех устраивает.

– А ты оспариваешь? И что там за истина такая?

‒ В двух словах и не расскажешь, вот поживёшь немного в городе, сам поймёшь. Тебя скоро выпустят, я думаю, твоё преступление пустяшное, так, пару дней подержат, да и отпустят. А может и сегодня даже. Только мой тебе совет, ни во что не вмешивайся, просто наблюдай. Да и разговаривай поменьше, а не то снова тут окажешься, в два счёта. Улыбаться тоже не советую, – закончил Варгас и улыбнулся.

– Ничего не понимаю. Дико, странно, даже нереалистично как-то, – задумчиво. – И почему ты пошёл против закона?

– Потому, что всё неправда, Пророк ошибался, – серьёзно сказал Варгас. – Но он не виноват, он этого не знал.

– Почему остальные соглашаются? Объясни толком, – взволнованно спросил Феликс.

Вдруг лязгнул замок, дверь открылась, перед ними предстал человек маленького роста с блестящей лысиной, в белом халате. В руке папка.

Человек молча, прошёл в камеру, уселся за стол, открыл папку, достал листы бумаги, ручку, и повернулся к заключённым.

– Варгас, что ты ему сказал? – спросил он.

Старик молчал.

– Вас, кажется, Феликс зовут? – обратился он к новенькому. – Так что он вам сказал?

– Ничего, мы тут минут тридцать сидим всего, – улыбнулся Феликс.

Тот покачал головой, достал платок из кармана и вытер вспотевшую лысину. – Молодой человек, вы тут третий год сидите, не морочьте меня. Это против закона, между прочим. Он стал что-то записывать на листе.

Феликс посмотрел на лысого, затем на Варгаса, потом снова на лысого. – Да вы издеваетесь, какой ещё третий год?

Феликс проснулся ранним вечером, посмотрел в окно, на доме напротив, светились огромные буквы «Пища», сразу почувствовав голод, он быстро собрался и спустился вниз.