Николай Тычинский - Рассказы не про всё

День уже перевалил за вторую половину. В середине зимы это особенно заметно, когда солнышко, чуть поднявшись, уже снова катится низко к земле, словно передумав подниматься по-настоящему. «Глянуло на нас одним глазом, да напугалось толчеи земной – покатилось спать. Вернусь – сама раньше лягу, с солнышком же», – прошептала она, на мгновение остановив путь. До магазина она еще не дошла, увидела у сельсовета Евгению Петровну, пенсионерку-учительницу. Та только что вышла из дверей местной власти. Еще не старая, моложе Бабани, но все же пожилая женщина плакала. Плакала она молча, утирая слезы варежкой, в другой руке сжимая носовой платок.

– Евгения Петровна? – Бабаня подошла ближе.

– Не знаю уже, к кому идти. Никто ни за что не отвечает… Здравствуйте.

– Что такое?

– Бульдозер дорогу расчищал вчера и вход мне в калитку завалил. Выше забора куча. Не пройти, и не расчищу я такую гору. Уже пробовала, а оно все комьями смерзлось. Соседа просила – тому некогда. Звонить пробовала в контору нашу коммунальную – не наше, говорят, дело. Вот и председатель…

– Отказал? Вот ирод.

– У него, говорит, своей техники никакой нет теперь, ничем помочь не сможет.

– Да ты что!? – Бабаня закипела от возмущения и от этого не заметила, как перешла на «ты». Она всегда с учителями была на «вы». – Пойдем еще раз вместе к нему.

Учительница не соглашалась пойти к председателю еще раз, но Бабаня, настроенная решительно, сломила ее сопротивление, и они, поддерживая друг друга, стали подниматься на ступеньки сельсовета.

Председатель, едва увидев Бабаню в дверях своего кабинета, тут же вскочил ей на встречу, но заметив за ее спиной Евгению Петровну, сменил приветливую улыбку на озабоченность и серьезность. Говорить он ей не дал, тут же заверил, что немедленно снег у калитки Евгении Петровны расчистят, что он уже дал на это распоряжение. В доказательство своих слов он вернулся к столу, поднял трубку с красного телефона и потряс ею в воздухе, будто хотел именно оттуда вытрясти нужного работника с лопатой. Обе женщины, довольные собой, вышли из кабинета председателя и еще какое-то время разговаривали в коридоре администрации.

– Дочка к себе звала на зиму. Да не поехала я, что молодым мешаться.

– Давно не была ведь она у вас. Умница, и муж хороший…

– Весной обещают приехать, как у детей каникулы начнутся. Как вы, Бабаня, поживаете? Спасибо, что помогли.

– Все хорошо. Что у меня старухи может быть? Все одно и то же. Живем, картошку жуем… Ой! Картошка! – она вспомнила про включенный газ.

Когда, запыхавшись, вернулась домой, то услышала шипение из кухни. Последняя вода докипала под разварившейся картошкой, но она была еще вполне кондиционной, для еды годилась. Выключив газ, Бабаня, не раздеваясь, тут же рядом с плитой села на табурет. Она посмотрела на ковшик с дрожжами, стоявший на столе и придвинутый к теплой батарее, и опять же вслух пошутила: «Воды добавить, и готова брага…» Смех ее получился негромкий и короткий. «Если кто с улицы услышит, решит, что старуха совсем спятила, – подумала она и вытянула на столе свои большие корявые руки со вздутыми венами. – Завтра новый пирог затею…»

…Сегодня произошло странное. Навстречу шла девушка и мне улыбнулась. Я сразу подумал, что вот в такую девушку я смог бы влюбиться. Оглянулся на нее и увидел, как она тоже оглянулась. Она была очень красивой…

…Сегодня сдал последний экзамен. Первый курс позади. Но отчего-то ничему не рад, а тоска снова накрыла с головой. Вдруг вспомнилась та девушка в белом платье, что улыбнулась мне тогда, целый год назад. Тогда было очень жарко, а тополиный пух кружил вокруг словно снег…

…Эта новогодняя ночь удивительна. Что себя обманывать и тянуть свое же не бесконечное время, мне уже пора. Она правда мила и, наверное, надо делать ей предложение. Лучше я уже все равно вряд ли кого встречу. Да, решился. Самому смешно от этого напавшего и заставшего меня врасплох настроения: снег, ночь, новый год, тишина и торжественность. Все банально, но почему-то приятно и слегка грустно. Пытаюсь понять, отчего. А снег сегодня удивителен – он точно такой, каким был тот сумасшедший тополиный пух, когда я увидел ту девушку. Она была в белом платье с воланом, и у нее были изумрудные глаза. Она тогда оглянулась и смотрела на меня дольше, чем это было можно. Она улыбалась. Как хорошо я помню этот взгляд…

…У дочери взгляд как у той девушки. Хотя глаза совсем не похожи…