Владимир Львовский - Полвека – как мгновение, или Ещё 50, пожалуйста!

По дороге выяснилось, что бригада проводников наши, лиижтовские, и время в поезде пролетело весьма незаметно. Но с больной головой по приезде в Севастополь мы чудесно проводили на море каждый день, тренировками нас не утруждали, и делать, кроме как загорать и купаться, было, в общем, особенно нечего. Но несколько забавных воспоминаний от поездки осталось.

Моим соседом по комнате был мастер спорта Леша Свириденко, в простонародье Деныч. Так вот, у Деныча жили какие-то дальние родственники в Севастополе, они поведали ему, что все нормальные пацаны ездят в пригород, где растет виноград «Кардинал» размером со сливу, необыкновенного вкуса. И вот мы с Денычем и Мишкой, взяв рюкзаки, поехали ночью на виноградники.

Помню, долго ехали на ночном автобусе, потом шли пешком, потом рвали этот самый «Кардинал» и набивали им рюкзаки, потом вышла луна и сторож выпустил собак, потом мы очень быстро убегали и, что удивительно, убежали без потерь, Деныч только где-то порвал рубашку. Ночью, вернувшись в гостиницу, объевшись восхитительно вкусным виноградом, поняли, что от жадности набрали килограммов по десять каждый. И что-то надо с этим виноградом делать. Почему-то решили, что самое лучшее – ссыпать его в нашу с Денычем ванну.

К вечеру следующего дня мы уже не могли смотреть на виноград и пошли кормить им весь лагерь, но и это оказалось неэффективно: ванна не опустела, и мы с Денычем, от жары без душа уже начав слегка почесываться, отправились силовым способом распространять виноград, который слегка подкис на жаре. В доказательство, что он нормален, демонстративно ели сами, наутро у всего лагеря болели животы, а из ванной так пахло вином, что остатки пришлось выкинуть. Мораль: воровство и жадность до добра не доведут!

Другое яркое воспоминание из этой поездки: арендуем на всю ночь огромный черный ЗИС, набиваемся туда; по дороге в какой-то ночной шашлычной скупаем всё пиво и шашлыки и едем в Балаклаву смотреть подводные лодки на ночном рейде.

Ехали туда всю ночь, но почему-то так и не доехали, рейда не увидели, но по дороге познакомились с местными девушками и время провели прекрасно.

Потом я пытался зарабатывать, как мог, и что-то даже зарабатывал. Но однажды Саша, мой товарищ по институту, такой же полунациональности, как я, предложил совместно с еще одним пареньком поучаствовать в открытии ларька у Витебского вокзала.

Через какое-то время мы все переругались и расстались с неприятным осадком в душе, но без особых убытков для себя. С Александром пять лет не разговаривали, а затем, столкнувшись случайно на улице, разговорились и дружим до сих пор.

Но тогда, расставшись, я сохранил некоторую сумму денег, чем тут же воспользовался и открыл собственную компанию. Для начала, надев белые кроссовки, бутылочного цвета штаны и желтую куртку – ибо я был уверен, что именно так должен выглядеть состоятельный человек, – отправился к начальнику Витебского вокзала договариваться об установке своего первого ларька. Как ни странно, он меня принял, выслушал и даже заключил официальный договор аренды. Так у меня появилась своя первая легальная компания и возможность развиваться.

Через три года ларьков стало около двадцати, и я мог продать любую приличную партию товара. Для склада поставили двадцатифутовый контейнер, который распродавался за неделю. Жизнь ларечника очень тяжелая: каждый день, без выходных и праздников, работая по двенадцать-четырнадцать часов в день и все время что-то таская на себе. Когда я приходил домой, то, несмотря на молодость и зверский аппетит, не мог даже есть, а должен был сначала полежать и только потом уже был в состоянии принимать пищу. Кроме физической усталости навалилась психологическая. Продавцов надо контролировать, товар и деньги все время пересчитывать, часто это занимало весь оставшийся вечер. Беспрерывно решать проблемы транспорта и безопасности. Кто только не приходил в течение дня в мои ларьки, чтоб урвать свой, а точнее говоря, мой кусок!

Годы были беспокойные, и на разговор могли прийти и сравнительно серьезные люди, и деревенские гопники. Еще неизвестно, с кем было опаснее разговаривать. Приходили и милиционеры всех видов, ОМОН, даже однажды работники прокуратуры, могущество которых тогда еще не было так велико. Я всегда придерживался принципа, что готов делиться лишь с заработка и за что-то конкретное. А не просто так, чтоб не трогали.

Вскоре я нашел достаточно солидных партнеров, работать с которыми было комфортно. Они объяснили мне картину мира, охотно приходили на выручку, не занимаясь банальными разводами, как это тогда было принято.