Татьяна Хамаганова - У сердца нет морщин

– Ну, что, тетки, против кого дружим?

– Поздоровайся сначала! – отрезала Аксинья.

– Здоровы были! В честь чего шабаш устраиваем?

– Вот пентюх, а! Нет, чтобы спросить, что за девишник?

Шабаш! Считаешь нас ведьмами, че ли? – хохотнула Клава.

– В каждой бабе ведьма сидит… в какой-то мере, – ухмыльнулся Платон, – вот одна из них меня и отправила за содой.

– Видали, че он про нас думает? Мужики наши совсем разучились комплименты говорить. Вот жисть пошла! – не удержалась Капа.

– А я и сказал комплимент. Не назвал же колдуньями, а ведьмой. Это название будто от слова «ведунья» идет.

– Глядите-ка, Платон-то наш мало-мало петрит в чем-то, – хихикнула Аксинья.

– Петрил бы малость, нас бы не тетками, а девками назвал, хотя бы для приличия, – не согласилась Капа.

– Не девицы вы вовсе, а тетки, я ж вас знаю не первый год.

– Ха! Он нас знает! Ты че, мне пятки щекотал? – парировала Капа.

– Где трое баб набралося, точно шабаш начинается, – ерепенился Платон. – Это как пить дать. Одно не пойму, что вас объединяет? Ты, Аксинья, вдова, царствие небесное твоему мужу, а ты, Клавдея, разведенкой живешь уже третий год, про Капу и не говорю, все еще кавалера на гнедом ишаке ждет.

– Не догадался? Одиночество нас объединяет, смутьян!

– Че болташь-то, Аксинья! У тебя пятеро детей, и внуки образовались, у Клавки двое, дочь на сносях приезжала в тот раз.

– Дети! Детки наши разлетелись по городам и весям, только их и видали, – мотанула головой Аксинья. – Нынче летом кто на одну недельку, а кто и вовсе дня на три приезжал и – поминай как звали.

– Они ж время от времени звонят, потому и считают, что приезжать не обязательно, – поддержала ее Клава.

– Тебе хорошо, Платоша, старший-то с тобой остался, семью здесь завел, – осадила его Капа. – Одиночество тебе не грозит.

– В бабьей компании хоть один мужик должон быть, – ухмыльнулся Платон, усаживаясь за стол, – кто будет вам рюмашки наполнять?

– А где ты видишь рюмашки? – спросила Аксинья, ставя тарелку с салатом.

– Надеюсь, появятся.

– Появятся, – сказала Клава, доставая из серванта хрустальные рюмки.

– Совсем другое дело, – потер руки Платон. – Так, бабы, откройте секрет, чего такое отмечаем?

– У нашей Клавдии родился первый внук! – торжественно объявила Капа.

– О! Ешки-портянки, холодные окрошки, горячие макарошки! – выдохнул Платон. – А я шабашом обзывался! Прошу пардону!

Женщины засмеялись.

– Ладно, прощаем, – сказала Клава, раскладывая вилки-тарелки.

– Ты чего портянку-то упомянул? – спросила Капа.

– Жена меня запилила! Проходу не дает, из меня маты дубиной выбивает.

– Правильно! – громко рассмеялась Аксинья, – ты ведь первый матершинник на селе. Кошмар сплошной!

– Муся ругается, что воздух в доме порчу, всех ангелов-хранителей выгнал своими непотребными словами. Теперь, грит, дом не защищен от опасностей, в любой момент пожар может вспыхнуть или еще чего там. Перепугался я, вот и придумал себе приговорку пока в мозгу крутится «трехэтажка».

– Ах вот почему она у тебя длинная, – засмеялась Капа, – но «портянка-то» не подходит.

– Пытался подходявое словечко найти, но не смог.

– И думать нечего, «ешки-матрешки», – откликнулась Клава.

– А то можно, например, «ешки-платошки», – опять захохотала Капа. – Как там у тебя дальше?

– Ешки-матрешки, холодные окрошки, горячие макарошки, – довольно высказался Платон. – Пока язык выдает бравые словечки, в башке-то все маты прокручиваю. Но исключительно в мозгу! Вслух ни-ни! Это помогает.

– Платон-то наш не дурак, нашел выход, – кивнула Капа.

– Платон, давай, звони Мусе, зови ее, – попросила Клавдея. – Вместе отметим.

– Один момент! – обрадовался мужик, доставая мобильник.

– Сейчас Муся прибежит, вот и компашка теплая образуется, – обрадовалась Капа.

– Муся веселая, а сколько частушек знает! – согласилась Аксинья.

– Алло! – крикнул Платон. – Муся, дуй к Клавдее. У ей внучок родился! Обмывать будем! Подарок прихвати! Все, ждем!

– Ты че, Платон? Какой подарок? Не надо ничего, – встрепенулась Клава.

Суд да дело, стол был накрыт и пока все усаживались, появилась в дверях Муся с букетом астр.

– Здравствуйте, милочки! – радостно поздоровалась она.

– Привет, Муся! Проходи, – пригласила хозяйка.

– Здорово, Муся! – кивнула Капа и упрекнула Платона, – вишь, твоя нас милочками назвала, а ты – тетками!

Тем временем Клава астры положила в вазу и поставила на край стола, что сразу придало торжественность застолью.