Анастасия Головачева - Время собирать урожай

Можно предположить, что такое отношение к женщинам имеет корни в его отношениях с собственной матерью. Те обиды, которые он взращивал в себе, на мою бабушку и своего брата устроили в его голове такую свалку на почве ревности и недолюбленности, которую он до самой смерти так и не разгреб. Гнев свой он выплескивал не только на посторонних женщин, зашедших в его квартиру. Больше всего он вымещал свою ненависть на родную мать. Лично я уверена, что наш мир сошел с ума, а подтверждение тому – никто ни разу не остановил этого монстра, когда он избивал на глазах у всех соседей мою бабушку, пожилую женщину, выбивая из нее пенсию. Такие случаи были нередки. Все ее тело покрывали большие гематомы, не успевавшие сходить: он то и дело ставил новые. Однажды Седой выбил бабушке зубы. Она долго не могла есть. А ведь до пенсии эта старушка была видным стоматологом, только вот в старости эта ее профессия не помогла ей ничем, даже в трудную минуту. С братом-инвалидом мой отец обращался точно также. Исключением, как самому Седому казалось, был мой дед. Седой всем кричал о любви к отцу и сам в нее верил. Однако, даже на него мой папашка смел поднять руку. В каком аду жили все члены этой семьи под предводительством сущего дьявола в лице Конева Олега… А ведь кто не видел всей той жути лично, не верил, что Седой, такой хороший мужик, мог творить все эти зверства, о которых жужжали в облаках слухов, разносившихся по нашему району.

Кстати, еще одна отличительная черта моего отца – он никогда не работал, до тех пор, пока не похоронил всю семью. Примечательно и то, что не работая, он умудрялся устраивать шумные попойки и яркие гулянки для всех желающих. А деньги он брал, грабя собственных родителей. Седой обирал их до копейки, пропивал все с толпами сомнительных товарищей и подруг, а потом сидел на воде из-под крана вместе с родителями и братом до следующей пенсии, ведь редко кто приносил ему кусок хлеба или копейку за пропитое.

Вот вам портрет моего отца в общих чертах. Думаю, можно приступать к истории, которая более тесно связана со мной. Папа и мама: как они знакомятся, общаются, сближаются, женятся, живут…

Как мне неоднократно рассказывал сам отец, Алина, моя мать, тогда была очень яркой женщиной. Да что говорить, она и сейчас, родив троих детей, будучи помотанной жизнью, продолжает оставаться эффектной. Так вот, Алина была самой красивой женщиной из всех, с кем моему отцу доводилось знаться. Жгучая брюнетка с хвостом густых волос, стройная, как осина, с пышной грудью и тонкой талией, она восседала во главе стола, сверкая белоснежной улыбкой, обрамленной алыми губами. Ее длинные ноги украшали глянцевые ботфорты и короткая юбка. Мама была младше отца на добрый десяток лет. Я очень ее любила, восхищалась ее красотой, поэтому и отца понимаю в том, что он запал на нее окончательно и бесповоротно. Даже после развода он до последнего своего дня готов был принять ее назад, хотя прошло уже столько лет.

В кафе «Золотой теленок» отца тогда привел какой-то знакомый. Застолье было по поводу чьего-то юбилея. Знаю, что хозяин вечера был влюблен в Алину и считал ее своей женщиной. А она, вроде как, даже не протестовала, потому что мужик там был непростой и при деньгах. Отец его знал только по слухам, чужим рассказам, но так как он часто бывал залетным гостем на разных мероприятиях, то не посчитал неверным посетить и тот праздник. Юбиляр, к слову, был абсолютно не против нежданного гостя, на пьяной волне познакомился с ним и ввел в круг своих.

То, что папаша запал на маму, стало очевидно лично ей с первых секунд, потому что его выдал взгляд голодной дворняги, пускающей слюну на мясистую кость. Алина была не из обычных девиц, она жила жесткую и беспринципную жизнь, поэтому фатоватый мужчина в фирменной одежде, пускающий на нее слюни, заинтересовал ее довольно легко. К слову о жизни моей мамы: у нее тогда уже был сын, Сережа, которого она добровольно сдала в детский дом, потому что не считала возможным матери-одиночке вырастить ребенка достойно (нелепая отговорка); съемная комнатушка в коммуналке, куда она съехала от надзора своей строгой бабули; отсутствие постоянного заработка, вместо которого она перебивалась эпизодическими выходами на панель; и, как я уже сказала, потрясающая внешность – такой была моя мама.

Алина, как кошка во время течки, виляла хвостом перед папой, что не мог не заметить юбиляр. Мужчина очень разозлился от такого предательского поведения, даже приложился к неверной женщине. Ни она, ни гости не придали этому рукоприкладству особого значения, видимо, потому что это было обыденностью. Отца, к слову, серьезный именинник разгадал не сразу. Дело в том, что мой папаша умел отличиться трусостью там, где надо, поэтому на том празднике он держал себя в руках, и распознать его сигналы к вожделению могла лишь зоркая женщина, но никак не пьяные мужики.