Сергей Купряшов - Вести из похоронного автобуса. Или мёртвые ду… мы. Том 2

– Ну, дык… сколько волка ни корми, а у слона то, всё равно… хобот больше, – «лизнул» Гришка.

– Или… нехай будэ… – сам себе тихо промолвил Лемуренко и добавил, ещё тише, – …для отмазки…

– Слышал, Славик?! В ресторан гони! – кинул водителю Гришка.

– Есть, в ресторан! – ответил Славик и «поддал газа».

– Да! И Арона пусть привезут срочно! – приказал Лемуренко, – Пусть тоже полюбуется… дантист хренов.

Гришка набрал номер и кому – то кратко приказал в трубку: «Арона в харчевню!». После чего «Rolls – Royce» уверенно занял крайний левый ряд и со «спецвизгом» помчался по направлению к городу.

Утро в дом Серёги Блэка пришло, как всегда, нежданно и обозначилось не только головной болью, но и звонком в дверь. На пороге стоял Серёга Уайт, без малейшей тени вчерашнего дня на лице. Молча шагнув в коридор, он укоризненно вопросил:

– Ты ещё не готов?!

– А что, уже пора? – нелепо отшутился Блэк, намекая на специфику работы Уайта.

– Собирайся, шутник, —улыбнулся Уайт и прошёл в кухню.

– Я – то, мигом… Только вот, не врубаюсь, куда?! – искренне удивился Блэк.

– Ну как, «куда»?! В морг! – также искренне удивился Уайт.

– Тогда поясни, корешок мой драгоценный… Ты… сейчас… ко мне? Или же… за мной? Это вещи разные, согласись… Судя, по твоим словам, я уже умер и не ведаю о том!

– Это ты вчера говорил, что у тебя в подъезде «бычки» закончились?! – с явной претензией в голосе спросил Уайт.

– Ну, закончились! И что? – недоумевал Блэк.

– Это ты вчера согласился с сегодняшнего дня работать со мной? – спросил Уайт, явно переходя в атаку. На что Блэк, выпучив глаза, заявил:

– Ха! Да ты спятил! Я покойников с детства боюсь!

– Я тоже боялся… до первых денег, – чуть замешкавшись, ответил Уайт.

– Ну, тогда ставь чайник. Я быстро…

Пока Блэк брился и одевался, Уайт умудрился выпить три кружки чая. И это, отнюдь, не из – за того, что его так мучила жажда, а потому, что Блэк так долго и мучительно одевался. То, ноги никак не попадали в брюки, то, брюки в ноги. Для настоящего счастья ему не хватало всего одного часа сна.

– Как тебе удаётся всегда таким перцем держаться? Даже перегаром не «валит»! – позавидовал Блэк.

– Да… секретик один имеется, – на полном серьёзе заявил Уайт и загадочно заулыбался, – Берёшь желчный пузырь только что препарированного трупа алкоголика. Выжимаешь его в стакан. Продолжения Блэк уже не услышал, потому что мгновенно оказался стоящим на карачках у «белого камня», изрыгая из себя остатки вчерашнего пира.

– Му… му… му – дак ты! – отчаянно выдавливал из себя Блэк, в то время, когда Уайт невозмутимо вливал в себя очередную порцию чая.

Избавив от мук свой многострадальный организм, Блэк, как ни странно, почувствовал себя заново рождённым или воскресшим. Это уж, как хотите, так и понимайте.

– Полегчало? – язвительно поинтересовался Уайт.

– Как ни странно, да! Но… всё равно ты… мудак! Так же можно и «ду́ба врезать»!

– А ты не ссы в трусы! Я рядом, в случае чего… Похороню, как надо! Поехали!

За ночь автобус присыпало снегом, а на помойке остался белеть узел, свёрнутый из погребального покрывала, в который друзья поместили останки вчерашней дискуссии.

В отличие от Блэка, похмелье Уайта не берёт. Поэтому, по привычке, соскочив спозаранку с кровати, он быстро приводит себя в порядок и мчится, к дорогому его сердцу, местному моргу, приглядываться к вновь поступившим «клиентам» и определять, кого «обувать» на деньги, а кого и не стоит, по причине бедности. Если ты неправеден или незаслуженно богат – берегись Серёгу. Преисполненный, обострённым с детства, чувством социальной несправедливости, он умудряется так разговорить скорбящего собеседника, что тот начинает малодушно подумывать о распродаже неправедно нажитого добра, лишь бы до копеечки рассчитаться с недообласканным правдолюбом. Свято уверованный в то, что всех живущих, рано или поздно, уравняет в правах лопата землекопа, Уайт знает, что самое справедливое место на земле, это – кладбище. Да и то, не на поверхности… На поверхности, что? Да, что хочешь ты налепи, нагороди посреди скромных могилок своих бывших земляков, всё равно – ТАМ… как известно, всё по закону! Одному, единственно справедливому!

А Жизнь, тем не менее, шла своим чередом, занимаясь делом, постоянно знакомя мужчин с женщинами, сопровождая их в супружеские ложи, и потом уже, через некоторое время, женщин – в родильные дома.