Сергей Купряшов - Вести из похоронного автобуса. Или мёртвые ду… мы. Том 2

Так и очутилась Любаша в доме «одинокого странника», мгновенно привыкнув к тому качеству жизни, в стиле «le glamour», от которого, в случае чего, отказаться, ни у кого нет, уже никакой возможности.

Звал Лемуренко Любашу к себе в спальню крайне редко. И на вопрос одного из двоих своих молоденьких приятелей, заданный однажды в бане: «На кой хуй она сдалась те, Митрич?», тихо ответил: «Она, окромя картошки и лука, другой еды не знает и золотой икры „Алмас“ не просит. Прибилась, ну и пусть себе будет… для отмазки».

Однажды, услышав где – то новые для себя слова: «завещание» и «наследство», Разга́ра до такой степени приебалась к утомлённому думами Василь Митричу со справедливым требованием законного бракосочетания, что тот плюнул в сердцах и согласился. Благо, ресторан у него собственный, да и повод собрать корешей – приятелей был более чем мотивированный.

Подружки невесты, прибывшие прямиком из города «С», время от времени удаляясь в дамскую комнату для подтягивания чулок, всё чаще и чаще задавались вопросом, с откровенной завистью глядя на происходящее: «А почему не мы?! Почему, она?!». И сами себе на него же и отвечали: «Ну да… У ней ж… опыта, больше!».

Отличительной особенностью (теперь уже) законной жены Лемуренко, было умопомрачительное ржание, означавшее смех. И теперь, на свадьбе, в своём искреннем желании поддержать всеобщее веселье, Любаша, время от времени, закатывала такие рулады, что законный (теперь уже) ейный муж, в какой – то момент не выдержал и злобно прошипел на ухо:

– Уймись, блядь!

На что она, мгновенно прекратив смех, ответила:

– Нет, Васёк! Я не блядь! Я – весёлая! – и закатившись ещё громче, буквально заставила гостей упрятать недоумённые взгляды, дабы не обидеть немым укором завидного жениха.

И вот сегодня, в день годовщины свадьбы, Любаша, как всегда, покручивая своим «ж… опытом» у зеркала, примеряя диковинные наряды, в ожидании очередного подарка, от возвращающегося из командировки мужа, на странную смску: «Разгара, я здеся рядом, ежели чё…», тоже ответила, как – то странно: «Ни магу сиводни мой прилитаит» и с явной досадой швырнула смартфон на диван. Но, настойчивый абонент не унимался и уже по громкой связи изрыгал проклятия, взывая к разуму возбужденной Любаши:

– Ненавижу этого твоего старого пидораса!

– Ты думаешь, я прям влюблена, сил нет?! Но у меня, таперича другого выхода нет! Я по —другому, жить – то, уже не могу! – прокричала Любаша и снова швырнула дорогущий смартфон на диван.

В это же самое время, муж Любаши, господин Василь Митрич Лемуренко, входил в кабину пилотов личного самолёта «Dassault falcon 7x», чтобы наблюдать свой любимый момент посадки. По – хозяйски похлопывая по плечу командира воздушного судна, Лемуренко приговаривал: «Красава, мастер! Как всегда – высший класс!». И многозначительно подмигнув двум, стоящим позади него, неким молоденьким пацанам модельной внешности, добавил: «Через недельку в тёплые края махнём, а то что – то холодно здесь!». После чего принялся с удовольствием наблюдать в иллюминатор кабины пилотов, как поёживаясь от холода на лётном поле навытяжку стоят охранник Гришка и шофёр Славик, с нескрываемой завистью разглядывая, заруливающий на стоянку, самолёт.

Молча поздоровавшись со встречающими, Митрич, вместе с ними, сел в свой «Rolls-Royce», да и был таков.

После долгого молчания, сидящий на заднем сидении Лемуренко, вдруг неожиданно и сильно хлопнул по плечу, сидящего на правом переднем сидении, охранника Гришку и дико ощерился. Гришка вздрогнул от неожиданности, но увидев во рту хозяина два ряда сверкающих бриллиантовых зубов, усилием воли взял себя в руки и с нескрываемым восхищением воскликнул:

– Неужто такое бывает, хозяин?!

– В наше нелёгкое время, ещё не такое бывает! Было бы бабло, – гордо ответил Митрич и закурил сигару, – Видал новую хавалку! Эксклюзивчик! У нас таких пока не делают! Спецзаказ! Дикого бабла, между прочим, сто́ит! Сейчас дуй в ресторан! Зубки мои новые испытаем на прочность. А то я, со вчерашнего дня, икринки не хавану́л. Врачи запретили, – и немного подумав, приказал, – Докладай, чё там Любка – то вытворяет!

Гришка молча достал планшет, из которого предательски раздалось: «Ненавижу этого твоего старого пидораса! А ты думаешь, я прям, влюблена очень, сил нет?! Но у меня, таперича, другого выхода нет. Я, по – другому, жить – то уже, не могу».

– Не можешь – научим, не хочешь – заставим, – мстительно процедил сквозь свои новые бриллиантовые зубы Лемуренко, явно вспоминая в этот момент, свою армейскую бытность, – Да я всегда догадывался… Всё ей дал, суке… Тварь неблагодарная… Ща зубки – то испытаем и туту… билет до дома.