Сергей Греков - Везунчик. Сборник рассказов

Та-ак… «На первый-второй рассчитайсь!»

Они попеременно начали задавать вопросы, согласно хрестоматийной оперативной провокации. Я не поддался и не стал на эти 3D-эффекты размениваться: метаться-оборачиваться поминутно, теряя остатки самообладания. Второму отвечал, глядя на Первого. Этот их трюк столь часто описывается в детективах, что ну ее «нах», элементарную вежливость. «Нах» -то оно «нах», но мне стало совсем не «пох» от вопросов:

– Дело в том, что обстоятельства гибели ммм… Александра Юрьевича указывают на гомосексуальную почву.

– А из чего это следует? – растеряно спросил я. Это не понравилось местным «тезеям», собравшимся сучить меня, как «нить Ариадны». Вдруг приведет в логово?

Судя по всему, любой оперативник втайне мечтает найти такую мощную зацепку, что сразу раскроет все загадочные преступления, включая убийство президента Кеннеди и гибель законных наследников Эдуарда IV Английского.

– Можно вопросы здесь буду задавать я! – опять-таки трафаретно буркнул Первый. – Вы что, ничего не знали об «увлечениях» вашего, как вы утверждаете, старого друга? Погиб он, скажем так, типично. А что у вас у самого с ориентацией? А, «старый друг» ? – лицо следователя, такое на первый взгляд, нейтрально-затрапезное, даже симпатичное, вдруг посуровело, глаза по-волчьи зажглись, низкий голос зазвенел металлом.

– Будете говорить, что нет? – из-за моей спины пискнул Второй. Его фальцет выгодно оттенял джазовые обертона коллеги.

– Зачем же, – ответствовал я, после секундного замешательства, не увидев никакого резона шифроваться и что-то скрывать: «да гори оно все синим пламенем!»

– Именно такая ориентация, какая вам, если не ошибаюсь, нужна, и мне очень хочется помочь найти эту тварь, а не кого-то непонятного тут изображать. Людей-то убивают… Но дело в том, что мы долгое время общались изредка, по телефону, а по-новой начали всего года полтора назад, когда случайно встретились в центре…

Я сбавил пафос. Это раньше мы до обморока боялись, что «станет известно на работе, в подъезде или в семье», а теперь… Да хоть обсообщайтесь! На работе всем плевать, бывшая жена все прекрасно знает, потому и бывшая, а мама… Она в ответ спросит: почему не приносят газету «Правда»?

Детей с неокрепшей психикой нет.

Соседи? Недавно в лифте какая-то корпулентная женщина прицепилась, опасливо изучая мою небритость: «А вы к кому, мужчина?» Пришлось объяснить «через губу», что «к себе» и «живу, знаете ли, здесь давно». Оказалось, и она – «в обед сто лет», а столкнулись первый раз. Я для нее что равноапостольный, что чикатило кровожадное, – один хрен. Тут же, правда, душевно заметила, косясь на мои покупки, что вместо курабье на маргарине лучше покупать тортики на сливочном масле.

«Тортики? Ага, так вот почему любой лифт для тебя – одноместный!» – стопудовая тетка заставила меня сжаться, втянуть живот и прочие мои «прелестные выпуклости».

Искренность заметно удивила оперов, пришедших в замешательство. Надо думать, они больше привыкли раскалывать тех, кто, оскальзываясь на «гомосексуальной почве», разыгрывали в таких случаях спектакли из серии «жития святых».

– Ну, и что вы можете сказать об интимных пристрастиях Трифонова? – передо мной бросили на стол ворох снимков, изъятых из Шуркиного обиталища. Ни домом, ни квартирой ведь комнату в общаге не назовешь.

На фото в различных – вполне бытовых! – позах застыли незнакомые мне юноши и мужики. Симпатичные и не особо, совсем пацаны и уже на излете последней молодости. Одетые и полуголые – в сауне, что ли, снимали? Русские и не очень (даже какой-то мулат мелькнул). Трезвые и явно в подпитии… Весело улыбавшиеся и провинциально-сосредоточенные… Их было много.

«Надо же – тихушник, а поди ж ты…» Нескольких я узнал: сам же с ними и приходил к Шурке… Больше, если честно, не встречался. А они, оказывается, вот с кем благополучно играли в ладушки! Н-да…

В общем – обычное любительское украшение семейного альбома. Вот только женщины отсутствовали. Ну, ни единой! Странно – ведь Шурка когда-то женился, и дочка была, он еще шутливо называл ее «моя маркиза Детсад». Рассказал он мне об этом очень просто, не пряча глаза, впрочем, – у него все было просто… В какой-то момент чехарда сопостельников показалась утомительной.

С женой, правда, через пару лет развелся. Брак, как я понимаю, оказался еще более утомительным. Уступил ей полученную еще от советской власти квартиру и вернулся обратно в заводскую общагу. Да и мать вроде жива-здорова… Наверно, демонстрировать их фотографии следствию показалось бессмысленным. Создалось дурацкое впечатление, что вызвали меня не по делу об убийстве, а чтобы, задыхаясь от сладострастия, выяснить: кто там кого, в какой позе и сколько раз.