Тимофей Ковальков - Игрушечные люди. Повести и рассказы

Только вот не срослось. Мечту, в основе своей несбыточную, пришлось оставить. Не пригодился органам худенький нервный юноша с невыразительной внешностью и плоским лицом. Да и происхождение подкачало: отец его Иосиф предпочитал партсобраниям синагогу. Ничего не остается, как тянуть лямку в депо. Впрочем, работенка не пыльная: рядовые проверки оборудования, устранение сбоев. Однообразная суета на благо социализма. В обед можно слетать в магазин за «кеглей» портвейна. Позвать дружков, распить «красненькое» у откоса путей, послушать сплетни – своего рода романтика.

Товарищи подшучивали над Мишиным, дескать, вот фамилия-то у него слишком простая. Поэтому в узких кругах электрик заработал смешную кличку Мишин фон Кац с двойным намеком на национальное происхождение и начальственную должность. Кличка кличкой, а ребята в цеху уважали Эфраима. Свой парень, пьющий в меру, ни от чего не отказывается, ни в чем не замечен, выпить любит и дело знает не хуже других.

До работы было идти всего минут десять, если срезать путь и перебраться через железнодорожные пути, примыкавшие к наземной линии метро. Требовалось спуститься с откоса, миновать недостроенный фундамент и перелезть через бетонную ограду. А там уже виднелись слова плаката «На страже социализма и мира» у родного цеха. Однако в то тихое июньское утро Мишин почему-то задержался у заброшенного фундамента и прислушался. Не иначе, сработала профессиональная интуиция. Утонченный, почти музыкальный, слух старшего электрика уловил шум воды.

Мишин изогнулся ужом, пролез в люк и спустился по лестнице вниз. Торкнулся в темноте башкой о какую-то трубу, остановился. В мрачном зале отчётливо слышалось, как течет вода. Несмотря на летний день, ощущался могильный холод. Мишин вытащил фонарик и посветил. Из пробитой водопроводной трубы хлестало рекой. В луже воды на бетонном полу распластался рабочий в синем комбинезоне и зеленой вязаной шапочке. Широко открытые глаза бедолаги безразлично смотрели в потолок, из нагрудного кармана выглядывал циркуль, в уголке губ торчала папироска. С виду как живой, только дохлый. А самое главное, Мишин сразу узнал в рабочем приятеля и верного собутыльника Игоря Стасина. Мишин окаменел от удивления. Постоял несколько минут, как рептилия, и почувствовал, что замерз.

– Что же, еж морковный, тут в натуре происходит? – выругался он и полез наружу.

Надлежало срочно принять меры: позвонить в милицию, сообщать начальству. Дело-то скверненькое. Мишин выкарабкался из люка, бросился к бетонному забору, ограждающему линию метро, принялся перелезать. По ту сторону забора, на заднем дворе депо у кудрявой кучи опилок цветных металлов, одиноко бродила работница в синем халатике. Мишин узнал Нюрку-активистку по прозвищу Паскуда. Почему ее так прозвали, никто не уже помнил. Наверное, комсомольские взносы собирала слишком ретиво или на собраниях выступала не по делу. В данный момент Нюрка держала в руках накладную и сверяла номера на громадных фанерных ящиках. На прошлой неделе в депо привезли новые электронно-вычислительные машины. Да вот, свалили как попало в грязь во дворе.

– Нюрка, там Игорек Стасин лежит, ласты склеил! – прокричал Мишин.

– Где лежит? Опять небось нажрался в сиську? – спросила Нюрка.

– Да нет, дохлый он. Остекленел, сволочь. Милицию надо!

– Не сверли ты мне мозг! Где он?

– Да там, в фундаменте, у холодильной системы, левый выход.

Нюрка походила на встревоженное кенгуру. Мордочка кверху, в глазах одни вопросы. Вначале она не поверила, но потом покорно пошла вместе с Мишиным в цех к телефону. Народ еще не подтянулся, территория депо пустовала. Дошли то телефона, набрали сакральное ноль два.

– Дежурная часть! – рявкнул бодрый мужской голос в трубке.

– Але, милиция? У нас тут слесарь откинулся в подвале, Стасин его фамилия.

– Кто говорит? – спросила трубка.

– Это я, Мишин, старший электрик депо Краснопресненская!

– Адрес?

– Хлобыстова, пятнадцать, только труп-то не у нас, за линией.

Как растолковать милиционеру суть проблемы? Несмотря на то, что злополучный фундамент было видно из окна, он не относился к территории депо. Формально строение принадлежало другому району, оно располагалось за веткой метро, где проходила административная граница. Нормального человеческого адреса у бесхозного объекта не существовало. Там возводили лет пять-семь назад некий цех, успели поставить холодильную установку под землей. Потом строительство остановили, а рабочих перекинули на более важные объекты. Мимо злополучного цеха почти никто не ходил, раве что подгулявший рабочий срежет путь к метро.